Свен Хассель - Колеса ужаса

Он подался ко мне, с важным видом похлопал глазами, поправил ремень и с удовольствием качнулся на каблуках.

— Двадцать седьмого сентября тысяча восемьсот двадцать пятого года англичане имели неслыханную наглость открыть первую железную дорогу. По точным сведениям, добытым нашей разведкой, поезд состоял из тридцати четырех вагонов, весящих девяносто тонн. Расстояние между станциями он прошел за шестьдесят пять минут.

Я осмелился спросить, каким было это расстояние.

Офицер поковырялся в зубах серебряной зубочисткой, слегка повысасывал зуб. Покончив с уходом за зубами, доверительно прошептал:

— Двенадцать с половиной километров. Но я не сомневаюсь, что бомбардировщики герра люфтмаршала Германа Геринга уже уничтожили эту угрозу для нашего Священного Немецко-Римского государства [64] Намек на средневековую Священную Римскую империю, представлявшую собой союз немецких государств. По словам склонных к сарказму историков, она не была ни священной, ни римской, ни империей. — Примеч. пер. . Он сделал несколько глубоких вдохов и продолжал: — С помощью специальной взрывчатки из армейского арсенала в Бамберге можно взорвать любую из существующих железнодорожных линий. Но по законам природы это должны делать только немецкие войска во время войны и только в том случае, если нашей культуре угрожает опасность. Понимаете вы это, герр фаненюнкер Рильке?

Я тупо кивнул. Единственной мыслью у меня было: «Теперь знаю, из чего сделана железная дорога».

— Вы едете в Бобруйск. Полагаю, за знаменем.

Внезапно офицер разозлился и обругал меня за то, что я потерял знамя в Бобруйске, но почти сразу же вновь превратился в вежливого аристократа.

— Стало быть, вы едете в Бобруйск. В таком случае, вам важно не опоздать. Полагаю, вы хотите воспользоваться нашими превосходными национал-социалистическими поездами. Так-так, вы едете в Бобруйск.

Потом снова вышел из себя и закричал прерывающимся голосом:

— Какого черта вам нужно там?

Потом странно посмотрел на меня.

— Ха, я так и думал! Вы едете, чтобы взорвать всю железнодорожную линию? Помолчите, герр фаненюнкер, ваше дело нести знамя, старое, пропитанное кровью знамя. Держитесь подальше от Бобруйска. Оставайтесь здесь, со мной.

Офицер начал было насвистывать «Хорста Весселя» [65] Популярнейшая нацистская песня, неофициальный гимн национал-социалистической партии. — Примеч. ред. , потом передумал и стал напевать что-то вроде:

Он, приплясывая, стал двигаться взад-вперед, потом остановился и восторженно заржал:

— Так-так, здесь черный гусар [67] В ряде европейских армий считается, что танкисты являются прямыми наследниками гусар. Кроме того, в данном случае офицер намекает на 1-й и 2-й лейб-гусарские прусские полки («черные гусары»), с конца XVIII в. имевшие своей эмблемой мертвую голову — так же, как и танкисты вермахта. — Примеч. ред. , фаненюнкер Райнер Мария Рильке без своего знамени, треклятый негодник. Тебя ждет тюрьма, но мы повременим до тех пор, пока эта прекрасная война не кончится и опьяненные победой кавалеристы с топотом поскачут через Брандербургские ворота под овации наших замечательных женщин.

После краткой паузы убежденно добавил с жаром:

— И нашего мерзкого народа. Ну что ж, поезжайте в Бобруйск, фаненюнкер. Поезд отходит в четырнадцать двадцать одну с седьмой платформы. Его номер сто пятьдесят шесть, но да поможет вам Бог, если не привезете знамя. Полк без знамени все равно что железная дорога без поездов.

Я нервозно уставился на элегантного офицера, то ли сумасшедшего, то ли пьяного, то ли то и другое. Потом щелкнул каблуками и выкрикнул:

— Герр ротмистр, фаненюнкер Хассель докладывает: сейчас девятнадцать часов четырнадцать минут. Почтительно прошу подтверждения, что поезд отправляется от седьмой платформы.

Он качнулся на каблуках, скрипнув сапогами, закурил сигарету и выпустил клуб дыма.

— Вот оно что! Приходится нести этот крест. Вы не верите мне? Хотите сказать, что офицер из конной гвардии лжет?

— Никак нет, герр ротмистр.

— Замолчите и слушайте, фаненюнкер без знамени. — Он с отвращением плюнул. — Вы, вы, вы негодяй. Меня не интересует, который сейчас час. Понятно?

— Так точно, герр ротмистр.

— Герр фаненюнкер, все часы испортились. Поезд номер сто пятьдесят шесть отправляется на Бобруйск в четырнадцать часов двадцать одну минуту от седьмой платформы. Всё! И, клянусь святым Моисеем, он отойдет в четырнадцать часов двадцать одну минуту. Только сегодня или через год — вот где собака зарыта! Но мы должны блюсти дисциплину. Не нарушайте военных уставов.