Олег Курылев - Суд над победителем

— А то и значит: казненный должен ровно час провисеть в петле. Таковы правила, утвержденные комиссией по исполнению наказаний.

Алекс представил, как тот, которому петля попала в разинутый рот, целый час тихо покачивался с вывернутой шеей, выпученными глазами и перекошенной челюстью, и ему стало нехорошо.

4 января Алекса отвели в комнату, где его ожидал адвокат. В кабинете за небольшим столом сидел человек лет сорока пяти, широкоплечий, скуластый, с редеющими, тронутыми проседью волосами и небольшими усами. Одет он был в добротный темно-синий костюм, прямо держал спину и походил на отставного военного или бывшего спортсмена. Его мощные кулаки лежали на раскрытой папке с бумагами.

— Присаживайтесь, — предложил он, — и будем знакомы: кто вы — я знаю, меня же зовут Джон Скеррит, я адвокат с лицензией барристера, и мне поручено работать с вами в зале судебного заседания. Если моя личность вас почему-либо не устроит, вы сможете дать отвод. Если вас что-то интересует, то прежде, чем мы приступим к существу вопроса, спрашивайте, не стесняйтесь.

— Простите за нескромный вопрос, сэр, а кто вас назначил?

— Взяться за это дело мне предложил архиепископ Кентерберийский Джефри Френсис Бишоп, а также доктор Белл, епископ Чичестерский. Сразу скажу, что все расходы, связанные с вашей защитой, берет на себя доктор Белл.

— А вам приходилось вести подобные дела?

— Дела об измене королю? Нет.

Алекс вздохнул:

— Что ж, может быть, это и к лучшему, ведь это значит, что вы еще не проиграли ни одного такого дела.

Скеррит учтиво улыбнулся.

— Тогда, сэр, мне прежде всего хотелось бы знать, по каким законам меня станут судить? — спросил Алекс. — В Англии такая запутанная система права.

Адвокат с готовностью кивнул:

— Называйте меня просто — мистер Скеррит, а я, если позволите, ввиду вашей молодости, хотел бы обращаться к вам по имени. Договорились? Итак, Алекс, по поводу вашего вопроса. Да, у нас много древних законов, и суд воспользуется, пожалуй, самым старым из них — это «Статут о государственной измене» от 1351 года. — Говоря «у нас», Скеррит мысленно относил своего клиента скорее к иностранцам, нежели к соотечественникам. — В частности, он рассматривает «высшую измену» как случай, когда, цитирую: «кто-либо, примкнув к врагам короля, окажет им помощь или содействие в пределах державы или где-либо в ином месте». Конец цитаты. При этом под врагами короля подразумеваются лица, принадлежащие к государству, с которым на момент совершения рассматриваемой измены велась война. Буквально месяц назад лорды вытряхнули этот королевский статут из пыльного сундука британского правосудия и опробовали его на Джоне Амери, а также на небезызвестном вам Уильяме Джойсе.

Адвокат говорил уверенно, со знанием дела, что свидетельствовало о его немалой практике в такого рода общениях.

— И как? Успешно? — с легкой иронией спросил Алекс.

— Да, вы знаете, сработало. Их обоих повесили. Джона Амери 19 декабря, а Уильяма Джойса как раз вчера.

— Знаю, — спокойно сказал Алекс. — Мне не преминули сообщить. По-моему, я узнал об этом первым после палача. Кстати, кто был этим мужественным человеком?

— Палачом?… В обоих случаях Альберт Пьерпойнт, главный экзекутор Короны. Процессы громкие, поэтому пригласили его.

— Наслышан, — сказал Алекс, — наслышан. В Уондсворде, да и в Пентонвилле его ценят как превосходного профессионала. Говорят, он никогда не экономит на веревке, использует только манильскую пеньку высшего сорта, в меру проваренную и обязательно с классическим узлом без всяких железок.

Адвокат с интересом посмотрел на клиента, пытаясь понять, шутит он или уже того…

— Мы не о том говорим, мистер Шеллен. Вам не кажется?

— Да, отвлеклись, простите. Итак, о законах. При каком монархе был принят этот, как его, ну… самый древний?

— От 1351 года? — Скеррит, наморщил лоб. — Кажется, при Эдуарде III… из Плантагенетов. Вы знаете, Алекс, я обязательно уточню, но вы не подумайте, что с середины четырнадцатого века этим вопросом совершенно не занимались. Были внесены существенные поправки в 1870-м, когда традиционное четвертование заменили повешением, а совсем недавно — в 1940-м, то есть уже во время войны, изменили формулировку квалификации, сделав ее более современной и конкретной. Вам интересно?

— Конечно, конечно! — закивал Алекс. — Ничто в жизни не интересовало меня больше.

— Тогда… — Скеррит пошелестел бумагами, — по закону «О государственной измене» от сорокового года звучит это так… секунду… вот — статья первая, цитирую: «Всякий, кто с намерением оказать помощь врагу вступит в сговор с другими лицами с целью совершения действий, содействующих морским, сухопутным или воздушным операциям противника, а также с целью совершения действий, препятствующих аналогичным операциям вооруженных сил Его Величества или ставящих под угрозу человеческие жизни его подданных, виновен в совершении фелонии и подлежит смертной казни». — Скеррит поднял голову от папки с бумагами. — Вы разбираетесь в системе градаций преступлений в англосаксонском уголовном праве?… Тогда поясню, что все преступления до недавнего времени у нас делились на три категории: тризы — к которым относились все виды измены, включая измену королю; фелонии — особо тяжкие, такие как убийство, изнасилование, двоеженство; и мисдиминоры [34] Treason, felonies, misdemeanors (англ.). — менее опасные преступления: лжесвидетельство, кража, подлоги и т. п. Как раз в этом году понятие «тризы» упразднено, и самый свежий на сегодняшний день закон «О государственной измене» от 1945 года содержит в связи с этим предписания процессуального порядка. Говоря коротко, по всем делам, квалифицированным как государственная измена, любые действия и процедуры на стадии как следствия, так и судебного процесса должны производиться так же, как по делам о тяжком убийстве, то есть как по фелонии. При этом санкция та же — смертная казнь.