Жозеф Кессель - Армия теней

Я живу в большом городе, в доме у судебного следователя, в качестве его слуги. Это хорошее прикрытие. К несчастью, мне всегда приходится встречаться с очень многими людьми. А если в такой тихий дом столь часто приходят и уходят разные люди, это быстро становится заметным. Мне нельзя здесь долго оставаться.

Матильда вернулась из своей поездки. Она дала мне полный отчет о нашем секторе. Она видела всех. Она все ночи провела в поездах. Это не так выматывает, говорила она, как заботиться о большой семье, когда ты беден. Честно говоря, она уже не выглядит как домохозяйка. Я думаю, ее новый стиль жизни и холодная отчаянная ярость так сильно изменили и ее выражение лица, и ее походку. Но она работала, как всегда, великолепно. Она сказала мне, что в ходе поездки несколько раз меняла свою внешность. Иногда она пудрила волосы и надевала строгое черное платье, в другой раз наносила на лицо много грима и одевалась вызывающе. — Я легко превращалась из пожилой благодетельной дамы в старую шлюху, — говорила она в своей деловой манере.

Одним из самых важных дел, которое ей удалось, было налаживание отношений с местными руководителями других групп, чтобы исключить взаимные помехи или дублирование при проведении операций. Иногда бывает так, что две или три разные организации одновременно разрабатывают операцию против одного и того же объекта: диверсию, повреждение поезда, рейд или ликвидацию. Если между ними нет контакта, то число участников операции бесконечно увеличивается, и так же сильно возрастает риск. А, кроме того, одна или две группы могли бы в то же самое время быть использованы в другом месте. И еще, стремясь избежать риска при проведении маленькой операции, можно случайно навести полицию в район, где готовится куда более значительная акция. Но с другой стороны, координация планов увеличивает опасность утечки информации и неосмотрительности.

Это постоянная проблема жизни в подполье. Невозможно набирать людей, действовать, не доверяя людям свои тайны, но доверять людям тайны — опасно. Единственное средство — это разделение всего, чтобы ограничить ущерб.

Коммунисты — великие мастера разграничения, как и всего другого, связанного с подпольной жизнью. Матильда вернулась полной восхищения силой, дисциплиной и методичностью, которую она нашла среди них. Но, отстав от них на четверть века в опыте подпольной работы, нам их не догнать. Они — профессионалы, а мы все еще платим наши ученические долги.

Матильда нашла для себя чердак в доме одной маленькой портнихи. Ей она представилась медсестрой. Завтра она получит свои бумаги. Она будет командовать одной из наших боевых групп.

Я все еще живу у судебного следователя. Для организации он не больше, чем друг. Но друг, на которого можно рассчитывать. Он только что расследовал дело голлистов, по которому обвиняли четырех человек. Один их четырех арестованных сделал признание, которое привела за решетку еще троих. Следователю удалось убедить сознавшегося отозвать свое признание на основании того, что оно было насильно выбито полицией — как это и было на самом деле. Следователь сказал ему:

— Мое расследование обеспечит вам самый мягкий приговор.

На самом деле, он сделал все возможное, что бы как можно дольше продержать информатора в тюрьме. У нас нет своих тюрем. Большая удача, если нам удается воспользоваться вишистскими тюрьмами для своей пользы.

Каждый вечер судебный следователь рассказывает мне, как продвигается дело. Три товарища узнают о том, как их освободили, только после войны.

Если они — и я — доживут.

Шеф в Париже.

Я через Жана-Франсуа устно передал ему содержание накопившейся пачки почты. Жан-Франсуа вернулся. Шеф согласился, чтобы Феликс, Лемаск и Жан-Франсуа занялись «маки» в регионе. Он также одобрил мое новое назначение Матильды.

По дороге в Париж Жан-Франсуа вез с собой целый чемодан листовок. В тот же чемодан он положил и кусок ветчины. Ему было жаль своего брата. И действительно, шеф в Париже умирает от голода… На улице Жана-Франсуа внезапно остановил патруль жандармерии («garde mobile») и приказал открыть чемодан. Жандарм внимательно осмотрел его содержимое. Выражение лица у него было жестким. Жан-Франсуа приготовился бросить чемодан и убежать. Но жандарм просто сказал ему:

— Нельзя смешивать черный рынок с борьбой против бошей. Это неправильно. Когда Жан-Франсуа рассказал об этом своему брату, тот был глубоко тронут. Гораздо больше, чем теми приключениями, в которых наши люди теряли свои жизни.