Игорь Шелест - Крылатые люди

Схватка продолжалась от силы пять минут. Бой уже закончился, а Ярцев, не выдержав, кричал: "Ай молодцы! Так их, бей их! Ну и молодчаги!"

Похвалить и вправду было за что: два наших истребителя почти разом сбили два Ме-109. Другие, оставшись вчетвером, тут же прекратили бой, ретируясь на запад. В небе повисли два купола. Кораблинов заметил:

— Километрах в двух приземлятся. Любопытно бы взглянуть на этих фрицев.

— Что смотреть, — возразил радист. — Не тот настрой у них, если драпают вчетвером от двух.

— Ладно, черт с ними, пошли, — сумрачно сказал Пономаренко.

На пути догнали группу крестьян. Вместе с ними оказались в полуразрушенной деревеньке. Кое-где торчали обгорелые печи. Присели покурить на завалинке. Вокруг рассыпалась ватага ребятишек: заплата на заплате, бледные рожицы, только глаза блестят, как вишни.

Женщины захлопотали, заохали, развязывая тощие котомки, извлекая печеную картошку. Появилась крынка молока и целое решето спелых вишен. Когда успели?

Их угощали, отрывая от себя; неудобно было дотронуться до еды. Но где там, тяжкая обида: "Как можно?"

Вскоре вышли на большак. Здесь оживилось движение наших войск. На перекрестке дорог увидели регулировщицу, поравнялись с ней. Возвышаясь на опрокинутом в дорожную пыль скате от тяжелого грузовика, она то и дело поворачивалась всем телом и взмахивала одним-другим флажком. И покорные «студебеккеры» стопорили, словно бросаясь перед ней в пыль, другие же с ревом ревнивой злости вырывались наперерез.

Пыль щекотала ноздри, машины грузно ревели, поспешая одна за другой. Слышалась песня, гармонь. И из каждого грузовика тянулись руки с пилотками к девушке-регулировщице. А она, как сказка, как невеста каждого из них, возникшая из золотистой пыли, провожала их на запад флажком и западавшей в сердце улыбкой.

— Где тебя, красота, искать прикажешь? — крикнул белесый кудлатый шофер.

— В Берлине! — рассмеялась она, отмахнувшись от него флажком.

Выждав момент, друзья подошли к регулировщице, попросили ее остановить какую-нибудь машину, чтобы добраться до ближайшей железнодорожной станции.

И вот станция Чернь. Руины и одна избушка. В избушке командир железнодорожного полка — гвардии капитан. Усатый, рослый молодой офицер, "гусар-железнодорожник". С лучезарной улыбкой он бесцеремонно разглядывал потерпевших аварию летчиков, пока говорил Пономарен-ко. Потребовал предъявить документы. Взглянув, сказал:

— Располагайтесь, здесь прохладно.

Не обращая внимания на их подавленное состояние, гвардии капитан словно бы воодушевился:

— Авиация тут бомбить станцию налетела. Рядом железнодорожный мост. Дед-стрелочник подумал: "Куда бы спрятаться?" Шарк под мост. И остался целехонек, как и мост.

— Бомбили-то не мост, а станцию, как вы сказали… А ее нет и не было — лишь битый кирпич.

— Ну, так… — рассмеялся очень довольный своим анекдотом «гусар». — Тут летчикам и артиллеристы, правда, помогли! А мы раз-два — пути и починили! — Офицер снова рассмеялся. Владимир, однако, промолчал. Тогда капитан спохватился: — Вы, наверно, голодные? — Приказал бойцу, чтоб мигом разыскал помхоза и накормил летчиков. — Да скажи, чтоб не скряжничал, прихватил бутылку трофейного рома, а то я его знаю! — крикнул вдогонку "гвардии гусар".

Через несколько минут появился помхоз и с ним все необходимое. Перекусили, помянули погибших, и Пономаренко спросил капитана, не будет ли у него какой оказии, дрезины, что ли, чтоб добраться до ближайшего полевого аэродрома?

— Сделаем. Только придется пока позагорать. Тут впереди наш бронепоезд бой ведет. Потом он отойдет за снарядами. Будет проходить через нашу станцию, тогда сможет и вас доставить: аэродром тут недалеко.

— Бронепоезд? — переглянулись летчики.

— Гвардейский бронепоезд! — капитан гордо откинулся, хвастаясь чапаевскими усами, обвел всех чуть замутившимся взглядом: — Понимаю. Подумали: "Ну и древность! Что она может сделать в современной войне, прикованная к рельсам?.."

Пономаренко мягко улыбнулся.

— Да вы, наверное, «живого» бронепоезда и не видели!.. — вскипел капитан. — Только в "Красных дьяволятах".

— В самом деле, гвардии капитан, мне казалось, что бронепоезда, как мамонты… или нет, как дирижабли, давно вымерли. Не обижайтесь, но спрошу: что может сделать бронепоезд, если перед ним или позади него подорвать рельсы?

Капитан продолжал улыбаться, только в глазах возникла жесткость. В станционной будке стал вздрагивать пол.