Олег Курылев - Победителей не судят

Постепенно они продвигались на восток в сторону церкви Богоматери. А над городом тем временем постоянно поднимались два, три, а то одновременно и четыре столба жирного черного дыма. К этому времени большинство горожан смирилось с кремацией неопознанных, понимая, что другого выхода у властей просто нет.

Во многих местах трехтонные бомбы разорвали трубы водопровода и канализации, и некоторые подвалы были на метр, а то и больше залиты водой и нечистотами. Спасаясь от потоков воды и дыма по разветвленным лабиринтам дрезденской клоаки в ту роковую ночь с неимоверным визгом пронеслись сотни тысяч крыс. Множество их добралось до бомбоубежищ, где они погибали вместе с людьми. Теперь на поверхности черной жижи в затопленных подземельях покачивались их распухшие трупы.

— Вот самый эффективный способ борьбы с грызунами, — мрачно пошутил кто-то из пленных.

— А заодно и со всеми остальными, — добавил другой.

Они вместе с немцами несколько раз пытались откачивать жижу из таких подвалов, но ничего не получалось. Обрывки тряпья и крысиные трупы облепляли решетчатые насадки шлангов, и помпы глохли. Ничего не оставалось, как только лить в такие места хлорку да ставить на плане особые пометки.

— Единственный способ — взрывать и засыпать землей, — говорил кто-то из немцев. — Земля все примет.

Но «эффективный способ» оказался не таким уж и эффективным. Через несколько дней измазанные в извести жирные живые крысы уже деловито сновали в развалинах, все более ощущая себя их хозяевами.

— Теперь я знаю, кто останется на земле, когда мы истребим друг друга, — тихо сказал Каспер Алексу.

Иногда Алексу удавалось прочесть городские новости. Их вывешивали на открытых местах на стенах домов, к которым можно было легко и безопасно подойти. Главным образом, это была местная газета «Фрайхайт кампф» [29] «Борьба за свободу». .

В одной из них Шеллен прочел об объявлении в Дрездене с 17 февраля чрезвычайного положения. Стало быть, трое суток после налетов городская и партийная власти находились в коме, так что даже в ближайших населенных пунктах ничего толком не знали о тяжести случившегося.

В других номерах «Борьбы за свободу» он видел указы гауляйтера о том, как следует поступать с мародерами, паникерами и злостными уклонистами от общественных работ. Каждого, замеченного в подобных преступлениях, нужно было немедленно сдавать полиции или отправлять в распоряжение районных партийных комиссаров, адреса штабов которых приводились тут же. В случае, если вина задержанного не вызывала сомнений или он оказывал сопротивление, полиция и СС имели право производить расстрел на месте с составлением соответствующего протокола, заверенного подписями шести свидетелей. Здесь же приводилась информация о казнях, судя по которой, в список расстрелянных наряду с немцами уже попали двое американцев и четверо подданных британской короны. Всех их обвиняли в мародерстве.

— Ничего не суйте в карманы, — неоднократно повторял Гловер. — Если кто-то из немцев протянет вам пачку сигарет, откажитесь, пошлите его к чертям собачьим. Курите только свои. Упаси вас Бог подобрать коробочку с лекарствами или банку консервов! Даже коробок спичек…

25 февраля Алекс в числе остальных стоял перед двумя вздымающимися вверх уродливыми скалами, словно выросшими из высокого каменного холма. Подойдя ближе, можно было отыскать в этом холме закопченные обломки барочных капителей и карнизов. Одна скала была поменьше, вторая, более высокая, загибалась вверху обрубком каменного свода. Это было все, что осталось от церкви Богородицы — Фрауэнкирхе — главного протестантского храма Саксонии. Говорили, что свод обрушился в полдень шестнадцатого и что многие восприняли его падение как неопровержимый и окончательный знак гибели города.

В 1760 году, во время Семилетней войны с Фридрихом II, в каменный купол Фрауэнкирхе попало более ста прусских ядер и ни одно из них не причинило ему сколько-нибудь значительного вреда. Лютеране Дрездена десятилетиями гордились этим фактом: католические храмы были разрушены или сгорели в пожаре, а их «Деву Марию» защитили Небеса…

Алекс вдруг увидел, как вверх по каменной насыпи карабкается человек. Он был в покрытом известковой пылью длинном балахоне и волок за собой мешок. Следом за ним взбирались двое полицейских. Они несколько раз безуспешно пытались схватить человека, но тот уворачивался, ловко, словно обезьяна, перепрыгивая с камня на камень. Тогда один из полицейских достал пистолет и выстрелил. Человек упал. Полицейские с помощью двух охранников стащили тело вниз и принялись обыскивать. Мешок они вытряхнули еще наверху и там же бросили. Было ясно, что ничего ценного в нем не было.