Милош Крно - Лавина

Янко подошел к Эрвину и, сохраняя спокойное, но строгое выражение лица, сказал:

— Нам нужен автомобиль, примерно на час, а этот Мрвента не хочет…

Эрвин скорчил гримасу: улыбнулся уголком рта и взглянул на Мрвенту.

— Правильно, он ведь не может распоряжаться автомобилем. Если отца здесь нет, то решения принимаю я…

— Ну, короче, — не выдержал Янко, — где ключи от гаража?

— Это просьба или требование?

Голос Эрвина дрожал от возмущения. Он видел, что на него обращены взгляды всех и всем интересно, как он себя поведет.

— Да возьмите его так, чего там спорить! — закричал кто-то из рабочих.

Янко улыбнулся Эрвину, но тут же стал серьезным.

— Понимай как хочешь, но автомобиль нам совершенно необходим.

— Понимаю, — ухмыльнулся Эрвин и, вытащив из кармана связку ключей, передал их Имро Поляку. Открыв гараж, Имро спросил:

— Кто из вас умеет водить машину?

Эрвин подошел к Янко.

— Если хочешь, — предложил он, — я могу вас подвезти. По крайней мере убью время. И с машиной ничего не случится.

Янко задумался, шепнул что-то русскому, а потом согласился. Русский партизан сел рядом с Эрвином, Янко с Имро — сзади.

Машина выехала со двора и помчалась по улице в направлении шоссе. Когда они приближались к Вагу, Янко снял автомат с предохранителя, и бросил Эрвину.

— Не боишься с нами?

Эрвин обиделся и громче, чем хотел, ответил:

— Никогда в жизни ничего не боялся.

Через мост они выехали на шоссе. Русский партизан, который все время молчал и спокойно курил папиросу, обернулся назад:

— Слушай, здесь можно подождать…

— Остановись здесь, — сказал Янко, и Эрвин затормозил.

Они открыли дверцы, и русский партизан посмотрел на часы:

— Пошли, пора!

Все трое выскочили, только Эрвин, удивленный, остался сидеть за рулем, думая о том, что, собственно, они хотят сделать. Когда партизаны залегли в канаву, Янко крикнул:

— Эрвин, иди сюда, там в тебя могут попасть.

Эрвин вышел из машины и уселся за Янко в глубокой канаве.

— Кто это может в меня попасть?

— Кто-кто, увидишь, — рассмеялся Янко. У Эрвина по спине пошли мурашки.

Был тихий летний вечер. Позади желтых полей бежал длинный поезд. Сизый дым валил из трубы и оставался висеть в воздухе продолговатым облаком. Вдали вырисовывались низкие холмы, а за ними небо освещалось огненными лучами заходящего солнца. Как раскаленное железо, опущенное в воду, гасла заря над холмами. Высоко-высоко над шоссе пролетел самолет.

Едва партизаны осмотрелись, как из-за поворота появился автомобиль, раскрашенный зелеными и серыми полосами. Имро взялся за пулемет и крикнул:

— Посмотрим! Вот они…

Все затаили дыхание, в том числе и Эрвин, который только теперь понял замысел партизан. Сердце его заколотилось, он весь напрягся в ожидании предстоящего.

— Ложись! — дернул его Янко и прижал автомат к плечу. В тот же момент прозвучала команда русского партизана:

— Давай!

Когда автомашина приблизилась шагов на двадцать, затрещал пулемет Имро, к нему сразу же присоединились автоматы. В открытом окне автомашины появилась рука с револьвером, но револьвер, описав широкую дугу, в тот же момент упал на шоссе. Звякнуло стекло, мотор жалобно загудел, и после еще одной пулеметной очереди машина перевернулась и перелетела через канаву в пшеницу. Мотор все еще гудел, но теперь уже с перебоями, хрипло. Задние колеса покосились, прижались к крыльям, только передние еще крутились по инерции. Потом остановились и они. Никаких признаков жизни. Янко первым выскочил из канавы.

— Подожди, осторожно, — предостерег его русский, а сам перебежал через дорогу. Янко вытащил из-за пояса ручную гранату и осторожно вынул предохранитель.

— Ничего, Федя, — подмигнул он русскому и остановился на краю дороги. Размахнувшись, бросил гранату в автомобиль.

Раздался взрыв. Оказавшись на шоссе, Эрвин увидел, как над пшеницей поднимается облачко черной пыли.

Имро не выдержал и кинулся через канаву в поле. Он заглянул в автомашину через разбитое окошко. Покачал головой и радостным голосом закричал:

— Автоматы у них что надо! Возьмем их.

На обратном пути Янко сидел на переднем сиденье рядом с Эрвином. Он обернулся назад и попросил:

— Дай папиросу, Федя.

Курил Янко только в исключительных случаях. Он неловко закурил и закашлялся. Федя расхохотался:

— Ты куришь, как девчонка.

Янко ответил ему улыбкой. Лицо его светилось радостью. Ему очень хотелось поскорей оказаться в Стратеной, у командира, и рассказать ему о своих действиях. Интересно, что он скажет об этой первой удачной операции? Все они рассчитали точно.