Владимир Масян - Замкнутый круг

Борис с трудом удержал себя, чтобы не пристрелить бандита. Но по-иному думал Михась. Дождавшись, пока Борис уйдет делать носилки, он хладнокровно полоснул по Сирко короткой автоматной очередью. Бывший адъютант главаря дернулся и затих теперь уже навсегда.

— Зачем? — неприязненно спросил Борис высунувшегося из подземелья Михася.

— У него гангрена началась, — невинно глядя в сторону, проговорил бандеровец. — На кой ляд нам мертвяка тащить. Подай лучше ведро с колодца, огирков наложу.

Когда они уходили с подворья лесника с ведром, полным квашеной капусты и моченых огурцов, Михась заискивающе спросил:

— Кудлатому станем докладать?

— А ты сам-то как мыслишь?

— Ежели Сидор узнает, что мы наслышаны о его золоте, то нам… — Михась выразительно изобразил пальцами удавку.

— В таком случае, я никого здесь не видел и ничего не знаю.

— А ты, оказывается, неплохой малый, — довольный, хохотнул бандеровец. — И представь, я тоже никого не видел и ничего не знаю.

«Это мы еще проверим», — подумал Борис, а вслух сказал:

— Жаль, что ларчик уплыл. Пригодился бы на черный день.

Михась согласно кивнул.

— Завтра, когда почтовый брать будем, — понизив голос, проговорил Боярчук, — не лови ворон. Шепни своим хлопцам, что в вагоне могут быть слитки.

Глаза бандеровца загорелись потайной мыслью. Он услужливо перехватил у Бориса ведро и так и нес его один до самого урочища.

В схроне у Сидора собрались командиры боевок Грицко, Кудлатый, чудом уцелевший на переправе Гарбуз, новый начальник службы безопасности Кривой Зосим и Боярчук. Настроение у всех было подавленное. Вести, одна горше другой, чередой тянулись в банду. Сжималось кольцо окружения, в бой вступили регулярные части Советской Армии, авиация. Боевке Гарбуза не удалось уйти на новую базу. Назад вернулись только четверо. Шестнадцать бандеровцев потонули в реке под бомбами и пулеметным огнем.

Но самым тревожным было исчезновение сотника.

Кривой Зосим уже получил сведения о коротком бое в Глинске. Но ни среди убитых, ни среди пленных Сидора не было. Прошли и все сроки, когда можно было ждать его возвращения.

— Не иголка, отыщете, — резонно высказал свое мнение Кудлатый. — Отлеживается где-нибудь после ранения. Иного я просто не мыслю.

— Все наши люди по хуторам и селам предупреждены, — сказал Кривой Зосим. — Но днем сейчас к ним ходить опасно. Значит, полные сведения получим только завтра ночью.

— А как же поезд? — встревоженно спросил Борис.

Он уже доложил подробности переговоров в городе.

— Какой к черту теперь поезд? — цыкнул на него Грицко. — Надо выручать сотника!

— Но такой возможности у нас больше может не быть, — настаивал Боярчук. — Следующий почтовый через месяц. Доживем ли мы до него?

— Если не доживем, то и этот нам ни к чему, — злился Грицко.

— Но нападение на поезд планировал сам Сидор, — неожиданно вступился за Бориса Кудлатый. — Что, если сотник появится здесь не сегодня завтра? Он с нас семь шкур спустит за упорхнувшие из-под носа денежки!

— До тридцать второго километра нам днем не добраться, — продолжал упорствовать Грицко.

— Выступать надо сразу после полуночи, — предложил Борис. — И потом, на железной дороге нас никто не ждет. Краснопогонники уверены, что загнали нас в норы.

— Думаешь, они не услышат нашей пальбы? Позволят безнаказанно вернуться на постой?

— А зачем нам возвращаться сюда? — выложил Борис свой последний козырь.

Все напряглись в удивленном ожидании.

— Нужно предупредить боевкарей, чтобы не вздумали стрелять по паровозу. Состав остановится под парами. — Борис чувствовал, что заинтересовал бандеровцев. — Перещелкаем охрану и садимся по вагонам. Пять-десять минут — этого достаточно, чтобы состав покатил дальше. На разъезде машинист сбросит стрелочнику записку, что на тридцать втором километре подвергся обстрелу, но проскочил. Попросит организовать зеленую улицу. Пока чекисты разберутся, что к чему, мы проедем добрую сотню километров.

Какое-то время бандеровцы безмолвствовали. Только тренькнула половица за дверью: Сова подслушивал разговор.

— Заманчиво, — потирая руки, первым произнес Кривой Зосим.

— Это стоит обсудить, — согласился Кудлатый. — Эй ты, слухач! — крикнул он Сове. — Принеси сюда горилки!

По-прежнему долго не соглашался один Грицко. Морща узкий лоб и теребя прокуренные пегие усы, он убеждал всех отсидеться в схронах. Но когда Боярчук намекнул на возможные слитки золота, сдался и он.