Ютака Ёкота - Субмарины-самоубийцы

— Немедленно освободите крепления, — кричал я в микрофон. — Я сам найду цель!

Надеялся я только на то, что, может быть, центральный пост слышит меня, хотя я их и не слышу.

В телефонной трубке по-прежнему царило молчание. Поскольку я ничего не мог сделать до тех пор, пока не будут освобождены два последних удерживающих мой «кайтэн» троса, мне оставалось только сидеть на своем месте, ждать и надеяться.

Вскоре я услышал звук заработавшего мотора одного из «кайтэнов», закрепленных впереди моего. Я внимательно вслушивался в этот звук, а потом взглянул через перископ, но так и не смог понять, какой из «кайтэнов» уходил — закрепленный по правому или по левому борту субмарины? Был ли это Синкаи или Маэда? Знать этого точно я не мог, но еще один мой товарищ уходил навстречу славе и смерти.

Некоторое время после этого никаких новых звуков не раздавалось. Мое нетерпение все нарастало и нарастало. И тут мне в голову пришла, как мне тогда показалось, великолепная идея. Я запущу двигатель! Тогда капитану Орите придется освободить крепления и отпустить меня! И я получу шанс. В этом случае мне придется уйти, разумеется, без каких-либо указаний относительно цели. Но я сам найду себе цель. Возможно, что я и не смогу ее найти. Тогда мне придется отойти подальше от лодки и погибнуть в океане. Но по крайней мере, я выйду в бой. Если капитан не выпустит меня, то мой «кайтэн» будет для лодки потерян. Выработав все горючее, он станет бесполезен. Если же я запущу двигатель, Орита должен будет либо позволить мне выйти на поиск врага, либо лишиться одной боевой единицы и, стало быть, шанса потопить еще одно вражеское судно.

Я должен сделать это! Я уже отвел правую руку назад, нащупал рычаг пуска и готов был нажать его, когда услышал свистящий шум сжатого воздуха, вытесняющего воду из переходного лаза. Тревоге для водителей «кайтэнов» был дан отбой. Я тут же отказался от своего плана, зная, что целей на поверхности больше нет, и открыл люк, чтобы вернуться в лодку.

— Кто стартовал? — спросил я у встретившего меня техника.

— Лейтенант Маэда.

— А Синкаи?

— У него отказала связь, как и у вас.

— Сколько было вражеских кораблей?

— Точно не знаю. Кажется, два.

Техник не мог скрыть своего огорчения. Он чувствовал, что подвел меня, не устранив неисправность линии связи. Если бы связь со мной работала нормально, то я бы почти наверняка пошел в бой. Я знал, что было бы именно так, поскольку у Синкаи не работал его телефон.

Сам Синкаи уже был в центральном посту, когда я вошел туда. Капитан посмотрел на нас обоих и сочувственно покачал головой.

— Вам двоим здорово не повезло, — сказал он. — Я не мог послать вас, не дав полной информации. Волнение на поверхности слишком сильное. Видимость с «кайтэна» практически нулевая.

— Но лейтенант Маэда… — начал было я.

— Он настоял на своем выходе, — ответил капитан. — И я думаю, он уже поразил цель. Обещаю, за ночь мы устраним отказ связи. У вас еще будет шанс.

— Господин лейтенант, — спросил я, — а сколько было вражеских кораблей?

Орита несколько мгновений смотрел на меня, прежде чем ответить.

— Только один, — ответил он. — Крейсер. Сказано это было несколько сердито, словно я задал вопрос чересчур настойчиво. Я не поверил капитану, и он, думаю, это понял.

— Ну что ж, Синкаи, — сказал я, — нечего нам тут стоять, лишь мешаясь на дороге всем этим людям. Пойдем отсюда.

Выходя из центрального поста, мы услышали звук сильного взрыва.

— Маэда сделал это! — сказал я, обращаясь к Синкаи. — Он поразил цель!

И снова я расплакался, когда вбежал в кубрик команды и бросился на свою койку. В этот момент мне было грустно, как никогда в жизни. Я вспомнил слова, которые произнес на Танэгасиме, обращаясь к нам шестерым, капитан Орита, когда нам пришлось вернуться на базу для ремонта после того, как нас забросали глубинными бомбами: «Порой жить бывает куда сложнее, чем умереть. Требуется чертовски много терпения, чтобы дождаться самого благоприятного момента, когда надо выбрать смерть».

Я был уверен, что он не сказал мне правды там, в центральном посту. Он сказал тогда, что наверху был только один корабль, но я почти уверен — там было два или даже больше. Крейсера не так уж часто ходят в одиночестве, во всяком случае вражеские крейсера. Они обычно прикрывают кого-нибудь либо сами идут под эскортом эсминцев. Я уверен: капитан Орита солгал нам, чтобы мы не терзали себя и сохранили спокойствие духа на тот случай, если мы снова встретимся с противником.