Ютака Ёкота - Субмарины-самоубийцы

Затем я получил письмо от моей сестры Тиёэ. Вся моя семья была эвакуирована в район горы Фудзи, но Тиёэ и ее муж только что вернулись в Токио. У них все было в порядке, хотя, как я понял, они время от времени испытывали недостаток в продовольствии. Я собрал свой чемоданчик, поблагодарил семью Харада за их щедрое и безропотное гостеприимство и сел в токийский поезд. Прибыв в нашу столицу, я тут же увидел зрелище, которое ужаснуло меня. На улицах люди просили милостыню! Это поразило меня в самое сердце, зрелище это было даже ужаснее зрелища людей, роющихся в мусоре в поисках чего-нибудь съестного. Сколь же глубоко пала Япония! До войны нищих не было. Улицы японских городов ничем не напоминали улицы Китая или Индии. Милостыню никто не просил. Это считалось слишком постыдным занятием. Даже наши священнослужители надевали на головы особые плетеные маски, скрывающие лицо, когда они собирали пожертвования на религиозные цели. Но такова была реальность. Многие жители страны потеряли тех, на чью поддержку и защиту они уповали, и теперь были вынуждены побираться или умирать с голоду.

В доме своей сестры Тиёэ я обрел сочувствие к себе. Она с ужасом узнала от меня правду о том, что я делал все эти месяцы, когда моя семья считала, что я служу пилотом в морской авиации. Однако по мере того, как я все больше и больше рассказывал ей о моих друзьях и нашей философии, она стала мало-помалу понимать мои чувства. Она предоставила меня самому себе. И снова я стал паразитом, бесцельно валяющимся дома, ничего не делающим, отказывающимся выходить из дому, погрузившись в свой собственный внутренний мир мертвых.

Такое состояние продолжалось около месяца. Затем, в январе 1946 года, я получил письмо от Мицуо Такахаси, другого водителя «кайтэна». До флотской службы он жил на окраине Японии, а не на одном из ее основных островов. Он был вынужден остаться в Хикари и искать там работу, поскольку союзнические власти не давали ему разрешения на возвращение на родину. Его родная земля была теперь отторгнута от Японии, как и некоторые другие территории империи.

«Дорогой Ёкота, — говорилось в письме, — хочу сообщить тебе нечто, что может оказаться для тебя интересным, поскольку я знаю, какие чувства ты испытывал после окончания войны, живя в семье Харада».

Это было очень длинное письмо. В нем говорилось, что адмирал Нагаи стал беспокоиться о судьбе водителей «кайтэнов», которые, как ему представлялось, не испытывали желания жить. Добровольно став в свое время водителями человекоуправляемых торпед, они теперь отвергали окружающий мир, не могли заставить себя вернуться в него. Поэтому адмирал разработал план по реабилитации этих людей. Он решил создать нечто вроде земледельческого товарищества. Для этого он нашел участок земли и пожертвовал толику личных средств. Все водители «кайтэнов», которые хотели бы отрешиться от мира, сказал он, могут приехать в Хикари и влиться в это товарищество.

Я сразу же ответил на письмо Такахаси. «Я хочу примкнуть к вам, — писал я, — хотя я ничего не понимаю в земледелии». Когда я писал это письмо, то не переставал твердить себе снова и снова, что именно только такой выход и возможен в моей ситуации. Я не мог ни жить, ни умереть, и я понял, что застрял где-то между двумя этими состояниями. «Думаю, что мне удастся стать земледельцем, Мицуо, — писал я, — и я немедленно направляюсь к вам».

Предвкушая встречу с друзьями, я снова упаковал свой чемоданчик. Тиёэ, ее муж и друзья их семьи пытались убедить меня в том, что я не должен уезжать, но я отверг все их доводы и вскоре уже ехал в поезде, идущем в Хикари. Там я узнал, что нашу группу возглавит капитан 2-го ранга Синго Такахаси. В свое время он командовал группой сверхмалых подводных лодок, которые принимали участие в нападении на Пёрл-Харбор четыре года тому назад. Такахаси был уроженцем Хиросимы и никогда не улыбался. Будучи глубоко удручен известием о том, что адмирал Нагаи отказался от желания продолжать войну, он отправился на свою родину и там узнал, что его отец, профессор колледжа, исчез в огне атомного взрыва 6 августа. От их дома тоже остался один пепел. В попытках как-то ободрить и утешить этого одинокого человека адмиралу Нагай и пришла в голову мысль об организации земледельческого товарищества.

В Хикари я узнал и о том, что еще один человек проникся этой идеей. Этим человеком был Китиноскэ Накао, занимавшийся строительным бизнесом. Он пожертвовал крупную сумму денег на то, чтобы приобрести участок земли и купить земледельческие орудия. Площадь этого участка составляла около двадцати пяти акров, он находился на окраине деревни Мицуо, примерно в двадцати милях от Токуямы, городка, расположенного недалеко от Оцудзимы. Местный администратор сочувственно отнесся к этой идее, он смог понять наши чувства и оказал неоценимую помощь в приобретении земли.