Игорь Неверли: Парень из Сальских степей. Повесть

Жаль, что лишь теперь я узнал об этом. Образы Вилли, Зденека Визнера и других коммунистов, с которыми встречался в лагерях Владимир Дегтярев, могли бы обогатить повесть, дополнив картину того подлинного братства, которое объединяет коммунистов всех стран.

И еще одно признание: я показал вам не всю правду лагерей. Показал так только, в общих чертах, чтобы вы имели представление о ней.

Не показал не только потому, что не хотел заразить юное воображение, отравить трупным ядом свежесть ясных чувств и глаз. Правда Майданека или Освенцима - это очень трудная правда, и для тех, кто прошел через это - очень личная правда. Мне кажется, что отображение этой правды во всей ее сложности станет возможным лишь в произведениях будущих поколений. Она, эта правда, будет подлинной, как смерть, но уже не будет отравлять. И будет прозрачной до дна, пронизанной лучами новой и, будем верить, лучшей жизни.

Автор самолюбивый, с амбицией, быть может, был бы угнетен этаким расчетом со своим произведением. Он испытал бы нечто вроде ощущения творческого поражения оттого, что его допрашивают, как на суде: где это было и что ты со всем этим сделал? Так, значит, не его искусство, не созданные им образы и воспетые им дела увлекли читателя, а лишь то, что происходило в действительности? Достаточно было рассказать о том, что создала жизнь… Но я писатель не самолюбивый, не с амбицией. Я рад, что эта простая повесть нашла благодарных слушателей, и счастлив, что она пригодилась также моему другу.

Мы долго разговаривали о нем в Туробине. Село помнит, как он лечил.

- Хороший доктор, разбирался в болезнях и лекарства давал полезные. А уж взять что-нибудь - бо-о-о-же! Еще рассердится, да и прогонит тебя с твоей курицей или салом, которые ты ему принес… С чего началось? Да с икоты, как описано в книге. Одна девушка начала икать - это совпадает. Только не перед свадьбой, немного иначе это было…

Все совпадало и все выглядело иначе: глухая деревушка, затерявшаяся среди лугов, и усадьба возле лесочка, и история беглеца. Прежняя усадьба Наровской сгорела, так что мне смогли показать только место, где стоял бункер N 2 («он там держал радио и оружие…») и где находилась поленница дров, в которой он спрятался, когда за ним пришли жандармы.

- Страшно было приют давать, милый человек, поймите - ведь и дети у меня и хозяйство, три коровы хорошие были. Узнай жандармы - все уничтожили бы. А с другой стороны, как не дать приюта? Ведь человек же… Ну и приютила я его: что будет, то будет, на все воля божья…

Я смотрел на маленькое старушечье лицо, на ее озабоченные глаза под стеклами очков, и мне было жаль прекрасной Гжеляковой. Жаль из-за самолюбия. Ибо для доброго дела какая же разница, собственно говоря, Гжелякова или Наровская?

И потом еще в канун праздника 1 Мая все - Аделя Наровская, ее сын Ян Наровский, сосед Юзеф Жулннский и я, - все мы разговаривали с ним по телефону из студии Польского радио. Механикам пришлось как следует потрудиться, потому что то и дело что-то трещало, куда-то исчезал из трубки голос. Но в конце концов все пошло хорошо. Мы слышали каждое слово, даже как дрогнул его голос, хотя - где Варшава, а где Цимлянское море!

Вот и все пока. Он должен приехать к нам в гости. Приедет - тогда будет и продолжение и праздник.

Так в немецких концлагерях назывались больничные служители. (Все примечания в тексте сделаны переводчиком.)

В лагере так называли узников, истощенных, обессиленных до предела, опустившихся, ходивших в лохмотьях.

Треугольный кусок материи, который носили на груди узники гитлеровских концлагерей. Красный винкель носили политические заключенные, зеленый - уголовные, желтый - евреи и т. д.

Больница в концлагере.

Прибывающий в лагерь транспорт заключенных.

Горный техник.

«Рота» - народная патриотическая песнь на слова М. Конспницкой. Эта песнь была как бы вторым национальным гимном Польши.

Узник, заключенный.

Канцелярия лагеря.

Лагерный врач.

Капо крематория - начальник, заведующий крематорием.

Концлагерь делился на участки работы - «поля», обозначавшиеся номерами.

Так называли в лагере крайне истощенных людей, находившихся на грани смерти.

«Арбайтс командо формирен» - команда, которая давалась в лагере после утренней переклички, означает: «сформировать рабочие команды»; «тод-командо» - команда, обслуживающая крематорий, «команда смерти»»