Генрих Гофман - Самолет подбит над целью

— А как на Сальском аэродроме? Сколько «юнкерсов» уничтожили?

— По-моему, самолетов двадцать сожгли. Да еще с десяток повредили, — неуверенно прикинул Бахтин.

— Особенно считать-то некогда было! Пять заходов сделали. Там все горело, — наперебой заговорили летчики.

Дождавшись, пока все умолкли, Бахтин спокойно повторил:

— Двадцать-то наверняка уничтожили. А может быть немного больше.

Храбрые, скромные летчики, они не знали, что в эту минуту командующий немецкой транспортной авиацией, приданной восьмому авиационному корпусу, полковник Ферстер оцепенело сидел в своем кабинете. Ему только что доложили, что в результате удара русских штурмовиков на аэродроме Сальск уничтожено семьдесят два транспортных самолета и почти половина экипажей выбыла из строя. «Майн гот», — он ломал себе голову над тем, как доложить в Берлин, что снабжение по воздуху окруженной армии Паулюса еще более усложнилось.

Эту задачу поставил ему лично сам Геринг, и теперь Ферстер боялся гнева своего всемогущего шефа. Он проклинал советские штурмовики, проклинал огромную непонятную страну и этих русских, наносящих столь ощутимые удары тогда, когда по всем правилам ведения войны они должны были давно капитулировать.

А Рубанов благодарил своих летчиков.

— Поздравляю с успехом, — протянул он Бахтину руку. — Поезжайте в штаб авиационного корпуса. Там вас ждет командующий Сталинградским фронтом. Он прислал за вами свой «виллис».

Озадаченный капитан сел в машину, а летчики направились на командный пункт готовиться к следующему боевому вылету.

В штабе корпуса дежурный проводил Бахтина в кабинет, где над большим столом, покрытым развернутой картой, склонились два генерала, носивших одну и ту же фамилию. Это были командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник Еременко и командир авиационного корпуса генерал-майор авиации, тоже Еременко.

Бахтин подробно рассказал командующему об успешных действиях группы. Генерал-полковник Еременко похвалил капитана и поздравил его с назначением на должность, командира штурмового авиационного полка той же дивизии.

Раздался телефонный звонок. Генерал-майор Еременко снял трубку. По разговору Бахтин понял, что звонит командир дивизии.

«Неужели не разрешили», — встревожился он и стал вникать в слова генерал-майора.

— Так я же говорил Емельянову, что на По-2 лететь незачем. У истребителей целое звено боевых самолетов оборудовано лыжами. Им и карты в руки. К тому же старший лейтенант Жуковский со своим ведомым сами попросились лететь за Карловым. Думаю, что уже вылетели. — Положив трубку, генерал рассмеялся. — Вот друзья. Чуть ли не все просятся за Карловым лететь.

Уверенный, что Георгия скоро привезут, Бахтин поехал на аэродром.

Возле командного пункта толпились летчики и техники. При малейшем, еле уловимом гуле самолетов все они поднимали головы и долго всматривались вдаль, пока кто-нибудь не произносил:

— Нет, не то.

Тогда вновь начинали говорить. Каждый строил догадки: кто будет садиться за Карловым — Жуковский или его ведомый, на какой аэродром они прилетят. Ежеминутно глядя на часы, люди напряженно прислушивались к доносившимся с неба звукам, понятным только им одним.

В землянке командного пункта, куда спустился Бахтин, тоже чувствовалось тревожное ожидание. Говорили почти шепотом. Командир полка сидел возле телефонного аппарата. Каждые три-четыре минуты он брал трубку и крутил ручку полевого телефона.

— Алло! Береза? Я Чайка. Соедините меня с оперативным дежурным Сокола.

В переполненной землянке становилось совсем тихо. Все неотрывно следили за выражением лица Емельянова.

— Дежурный? Как Жуковский?.. — Не вернулся еще, — разочарованно повторял Емельянов, кладя трубку на прежнее место.

— А... Бахтин. Иди сюда, — позвал он, заметив, наконец, капитана.

Вдруг резко затрезвонил телефонный звонок. Его ждали с нетерпением, и все же этот звонок был настолько неожиданным, что Бахтин вздрогнул.

Командир быстро взял трубку:

— Емельянов у телефона. Да, да, слушаю вас...

Все, кто был в землянке, пристально вглядывались в мрачнеющее лицо командира. В тишине глухо ударилась об стол телефонная трубка, которую опустил мимо аппарата Емельянов.

— Жуковский отыскал в степи обгоревший штурмовик Карлова, но возле никого не было, — сказал он.

Летчики молча начали выходить из землянки.