Владимир Мильчаков - Разведка идет впереди

- Готов? Подкрепление от Шатова прибыло?

Комдив прекрасно знал, что и подкрепление прибыло и Горшенин сделал все, что нужно, но все же с удовольствием выслушал короткий и четкий рапорт подполковника.

- Точно так, товарищ генерал-майор! Все в порядке. Из хозяйства Шатова прибыл один батальон и рота автоматчиков. Автоматчикам поставлена отдельная задача, а батальон пока в резерве.

Поднявшись на холм к блиндажу по разбухшей, скользкой от дождя земле, генерал остановился на самой вершине холма и, глядя на огни осветительных немецких ракет, усмехнулся.

- А завидует сейчас тебе Шатов. Ох, наверно, крепко завидует, что не он, а ты первым на тот берег вылезешь.

Подполковник рассмеялся.

- Ничего. За мной не пропадет. И Шатов еще не раз с моей помощью отыграется.

Генерал посмотрел на Горшенина.

- Отыграется, конечно. У тебя разведка не та. Забываешь ты, подполковник, о своей разведке. Ты смотри, у Шатова как! Чернов простым солдатом у него был, когда еще Шатов в сорок втором ротой командовал, а теперь Чернов лейтенант. Вырастил себе Шатов разведчика. И у самого Чернова разведчики на подбор. Настоящие солдаты. Нурбаев не сегодня-завтра тоже на взвод разведки встанет. Офицером сделаем. Вырос человек. Орел. А ведь до сорок первого года винтовки не видел.

Подполковник молчал. Он знал, что разведка - это любимый конек комдива. Генерал, когда-то тоже был лихим разведчиком.

Но генерал круто переменил разговор и взглянул на часы.

- По данным, полученным от Чернова, немцы предполагают начать в 5.00. Мы их опередили. Через пятнадцать минут начнем артподготовку. В батальонах был? Задачу знают все? Смотри, в 6.00 пойдут наши танки.

И, не дожидаясь ответа, повернулся и стал спускаться в блиндаж.

В блиндаже было чадно от двух коптящих лампочек. Здесь, в узком и длинном помещении, находилась вся ячейка управления.

- Продолжайте заниматься своим делом, - сказал генерал вскочившим офицерам и, пройдя в глубь блиндажа, сел на предложенный ему венский стул, неизвестно какими путями попавший на (наблюдательный пункт гвардейского полка.

Было тихо. Тянулись те томительные минуты перед началом боя, когда уже все сделано и проверено десятки раз, и остается только ждать и смотреть на часы, удивляясь, как медленно течет время.

Но сидеть, ничего не делая, в присутствии генерала офицерам было неловко. Люди снова, - в который уж раз! - взялись каждый за свое дело. Начальник штаба склонился над знакомой, изученной до мельчайших штрихов, картой. Инженер что-то стал вполголоса объяснять командиру саперного взвода. Начальник разведки, потоптавшись и не найдя подходящего занятия, протер стекла бинокля и вышел из блиндажа наружу.

Генерал сидел молча, разминая в руках вытащенную из портсигара папиросу. В его прищуренных глазах пряталась ласковая, с хитрецой, усмешка. Его ли, почти тридцать лет прослужившего в армии, бывшего командира конной разведки в дивизии Щорса, могла обмануть эта -ненужная суета? Именно спокойствие, царившее в блиндаже перед приходом генерала, убедило его в том, что люди сделали все возможное, чтобы обеспечить успех предстоящего боя.

В углу блиндажа, у самого входа, у аппарата сидел телефонист. В тишине он непрерывно бубнил хриплым, простуженным басом:

- Зефир! Зефир! Ты слышишь меня? Это я, Тюльпан! Тюльпан, говорю, я! Ты слышишь меня, Зефир?! Эго я, Тюльпан. Как у вас там? Спокойно, говоришь? Ну и хорошо! Это я связь поверяю.

Переждав полминуты, телефонист начинал снова:- Роза! Роза! Как ты меня слышишь?! Это я, Тюльпан! Поверка! Как слышишь меня?

Комдив был любителем и знатоком цветов. Сейчас, слушая, как за его спиной хриплый бас уверял какую-то Розу в том, что он Тюльпан, генерал не мог не рассмеяться. Ему захотелось взглянуть на этот «цветок». Он оглянулся, но свет лампочки, стоявшей на столе, не достигал угла, где сидел связист. Комдив увидел только заляпанные грязью ботинки, не менее чем сорок пятого размера, и такие же грязные обмотки, обтягивавшие худые и длинные ноги телефониста. «Да, Тюльпан! Ничего не скажешь. И придумывают же связисты себе позывные», - усмехнулся он про себя.

А время шло. Генерал взглянул на часы и вопросительно поднял брови.

- Что такое? Неужели мои спешат? Последняя минута истекла.

Но в этот момент донесся шум залпа гвардейских минометов.

- Началось, - сказал генерал, и все вокруг облегченно вздохнули.

Гул артиллерийских залпов нарастал с каждой секундой. Уже через минуту блиндаж дрожал мелкой непрестанной дрожью. С потолка, сквозь щели между бревнами, начали сыпаться тонкие, веселые струйки песка. Генерал встал и, сгибаясь в низких дверях, вышел наружу.