Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921-1943 гг.

В кабинете Коноэ Йонаи и Ямамото оставались во главе морского министерства. Вскоре после создания правительства скончался старший брат Ямамото, Кихачи, — в доме в Нагаоке.

Отец Ямамото, Садайоси, после женитьбы стал членом семьи Такано, принявшей его. У него с женой родились четыре сына — Юзуру, Нобору, Джозо и Томекичи. После смерти жены он женился на ее младшей сестре, Мине, и имел с ней еще троих детей — Казуко, Кихачи и Исороку. Исороку, последний из этой троицы, более чем на 30 лет младше Юзуру и Нобору; нельзя сказать и что он был особенно близок к Джозо и Томекичи. Больше всего он любил двух родственников — старшего брата Кихачи и сестру Казуко. Оба родителя скончались давным-давно, еще в 1913 году, и смерть Кихачи означала, что единственной его единокровной родственницей оставалась сестра Казуко.

Приехав в Нагаоку после того, как узнал о смерти брата, он возложил на гроб массу полевых цветов, которые так любил Кихачи, и долго стоял, проливая слезы. В таких случаях он не стеснялся слез; как мы увидим позже, плакал навзрыд у гроба своего подчиненного, погибшего в бою.

Кихачи умер 25 июня. В Токио Ямамото вернулся ночным поездом 27 июня, а вскоре начался «китайский инцидент». В личном отчете Йонаи о событиях этих дней содержится следующий пассаж:

«7 июля 1937 года произошел инцидент на мосту Марко Поло. 9-го военный министр на заседании кабинета озвучил различные взгляды и предложил направить войска. Морской министр выступил против, подчеркнув, что инцидент, насколько это возможно, должен быть локализован, и призвал приложить усилия, с тем чтобы достичь быстрого локального решения. На заседании пяти министров одиннадцатого числа военный министр выдвинул конкретные предложения по отправке войск. На том же заседании морской министр возражал, оценивая ситуацию в целом, против посылки солдат; однако военный министр настаивал — нельзя бросить на произвол судьбы гарнизон Тяньцзиня, 5500 человек, и японских резидентов в районе Пинцин; в конце концов морской министр неохотно согласился…

Военный министр старался всех убедить, что проблему можно мгновенно решить одним лишь объявлением о посылке войск; но морской министр… высказал свое предчувствие: посылка войск спровоцирует расширение операций против китайцев; и многократно он призывал использовать все возможности для поисков мирного урегулирования».

На деле произошло так: благодаря примиренческому поведению китайцев на месте события предложение пяти министров отложить отправку войск из Японии приняли к действию на данный момент, — казалось, инцидент движется к мирному разрешению. Однако в сердцевине своей армия не имела намерения решать проблему мирным путем. В этом контексте трудно сказать, что означает термин «армия». Возможно, наиболее близок к ответу Огата, когда пишет об «офицерах низшего командного состава, с их все возрастающим желанием превзойти своих вышестоящих, особенно в период, последовавший за „маньчжурским инцидентом“.

Йонаи не любил жаловаться, но, возвращаясь с заседаний пяти министров, он регулярно встречался с Ямамото или старшим помощником Кондо и давал волю своим обидам, высказываясь в таком духе:

— Заседания пяти министров просто потеря времени. Думаешь, что примем хоть какое-то решение или министр иностранных дел и армия достигли наконец какого-то соглашения; потом следует телефонный звонок и ты слышишь: „Видите ли, вернулся я в генеральный штаб военного министерства и встретил раздражение коллег. Вероятно, политика армии уже выработана; был бы вам благодарен, если бы вы аннулировали то, о чем мы только что договорились“. Ну что тут поделаешь!»

Как Тераучи — марионетка в правительстве Хироты, так и военный министр Сугияма в правительстве Коноэ, видно, двигается по приказам странного существа, именуемого армией. У Коноэ в надежде найти решение проблемы родилась мысль отправить Миязаки Рюсуке, сына Миязаки Тотен (активного сторонника Сунь Ятсена), на встречу с Чан Кайши, он получил одобрение Сугиямы на проведение своего плана. Однако когда Миязаки уже готовился подняться на борт корабля в Кобе, отплывавшего в Шанхай, военная полиция без предупреждения и не сообщая, по какому приказу действует, арестовала его и помешала отъезду в Китай.

Таким образом, к концу июля то, что вначале называлось инцидентом, стало перерастать в полномасштабную войну между Китаем и Японией. В этот момент Ямамото объявил, что до тех пор, пока не завершится эта операция, собирается бросить курить. Он не пил, но очень любил кофе и табак и каждый день выкуривал изрядное количество популярных сигарет «Черри». Официально он прекращал курить, «пока мы не разобьем Чан Кайши», но Такеи Даисуке и другим близким друзьям объявил: