Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921-1943 гг.

— Да это ли не здорово! А ваши самолеты и вправду летают?

В самом деле, известная флотская поговорка о «морских орлах и армейских цыплятах» содержала зерно истины, и собравшиеся вице-министры разразились хохотом; только Ямамото и Тодзо сидели с каменными лицами.

Ямамото не любил говорунов. По сдержанности с ним мог соперничать лишь Йонаи, хотя его ни в коем случае не отнесешь к людям трудным в общении. Другие вицеминистры, застенчивые члены элиты Токийского императорского университета, изредка оказывали уважение прессе, прикидываясь, что ее боятся, а в закулисных беседах выражая презрение к ней. А Ямамото проявлял искреннее внимание к прессе, активно с ней сотрудничая. Большинство репортеров — его современников признавали, что ни один другой чиновник из правительства не имел такой репутации в клубе Кокучокай, как Ямамото.

Циник может заявить, что Ямамото проявлял исключительный ум в завоевании прессы на свою сторону. Его несомненное искусство наверняка было в чем-то подсознательным. В любом случае, по мере того как он постепенно входил в свои обязанности, возникала ситуация взаимного доверия; скажи он только: «Это между нами», и ни один член клуба Кокучокай не проронит ни слова о том, что ему стало известно.

Главой бюро по морским делам в морском министерстве при Йонаи и Ямамото был Тойода Соему. (Во время войны Тойода после гибели Ямамото и его преемника Коги Минеичи стал главнокомандующим Объединенного флота и последним начальником морского генерального штаба.) Он крайне не любил армейцев, часто называл их «навозом», «животными». Когда он ушел, чтобы занять другой пост, на должности второго руководителя бюро по морским делам у Ямамото его заменил Инуэ Сигейоси.

Инуэ, который уже много раз упоминался на страницах этой книги, впоследствии сумел завоевать репутацию лучшего начальника бюро по морским делам, когда-либо занимавшего этот пост. Если можно говорить о «левом крыле» на флоте, то, видимо, Инуэ куда левее, чем Йонаи или Ямамото. Примерно за пять лет до этого, когда он был капитаном 1-го ранга и начальником 1-го отдела бюро по морским делам, начальник морского генерального штаба выдвинул план административных изменений, которые существенно расширили бы власть штаба, поставив его на один уровень с армейским — что-то вроде мятежа против морского министра. В то время морским генеральным штабом командовал принц Фусими, а его заместителем был вице-адмирал Такахаси Санкичи. Говорят, что принц Фусими поддерживал требования

Такахаси в сговоре с адмиралом Като Кандзи — этой силы за спиной «флотской» фракции. Яростно протестуя против этого плана, Инуэ собрал сколько мог материала, показывающего, что такие изменения не в интересах эффективного управления флотом. В ответ на его аргументы, изложенные в старомодной манере и неотразимые с точки зрения логики, некоторые члены генерального штаба прибегли к угрозам насилия. На вечере в саду, проводившемся в резиденции принца Фусими, Нагумо Чуичи подошел к Инуэ и заявил:

— Ты глупец! Нет ничего проще, чем избавиться от тебя. Один удар кинжалом под ребро — и все кончено!

Похоже, многие считали, что Нагумо и Ямамото полностью доверяют друг другу, и именно это позволило им в дальнейшем вместе осуществить успешный налет на Пёрл-Харбор. В действительности Ямамото, единомышленник Като Томосабуро, Яманаси и Инуэ, не имел ничего общего с Нагумо, чьи взгляды приближались к воззрениям Като Кандзи и Суецугу Нобумасы, помимо высокого флотского звания.

Инуэ продолжал сопротивляться планируемым переменам, позаботившись прежде всего составить завещание. Через несколько месяцев глава бюро попробовал выступить в роли посредника.

— Предложения, может быть, и глупые, — чуть ли не просительно произнес он, — но меня станут критиковать прежде всего за любые изменения, которые кто-то намерен внести в систему, поэтому нельзя ли как-нибудь подыскать способ для соглашения?

Однако Инуэ оставался непреклонен:

— Не могу согласиться с тем, что не считаю верным. Если во всем этом и есть для меня что-то, так это возможность придерживаться своих принципов, и пока флот как раз такое место. Вот почему мне нравится служить на флоте, и в этом, думаю, причина того, что власти благоволят ко мне. Просить меня сейчас согласиться с этими предложениями — все равно что уговаривать стать проституткой. Ты настаиваешь на их принятии — тогда тебе лучше поискать другого начальника первого отдела, и пусть он поставит свою печать на них вместо меня. А коли на флоте уже преуспевают те, кто совершает подобные поступки, мне безразлично, остаюсь я здесь или нет.