Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921-1943 гг.

Силы, ответственные за «инцидент 26 февраля», подавили как мятежные, а лидеры заговора предстали перед трибуналом. Кризис локализован, проведена чистка в рядах армии, по крайней мере внешне. Реальная истина, однако, очень отличалась от того, чем казалась. Инцидент отмечен чисткой молодой, более радикальной «фракции имперского пути» и принятием руководства «контрольной фракцией» — армейский истеблишмент, воплощавший быстрый рост веса армии в политике. Вышло чуть ли не так, что семнадцать человек, которым вынесли смертный приговор, и других молодых офицеров из мятежных частей использовали как политических пешек. При «контрольной фракции», доминировавшей в армии, тенденция офицеров среднего ранга диктовать вышестоящим начальникам стала еще более заметной; дела обстояли невесело: раздраженная армия, пытаясь добиться своего, объявила, что «не может дать военного министра в этот кабинет». С тех пор армейская непреклонность становится основным фактором в политических перетрясках.

Более того, «Основы национальной политики», провозглашенные правительством Хироты — один его состав отвечал многим требованиям армии, — поражают своим тоном: для заявления по национальной политике, сделанного премьер-министром страны в мирное время, он необычно агрессивен. Едва ли Ямамото импонировало в такой ситуации оставить пост главы департамента аэронавтики (он надеялся занимать его неопределенное время) и стать чем-то вроде политического партнера Нагано Осами. Но в конце концов он уступил просьбе Нагано — 1 декабря 1936 года получил официальный правительственный приказ о назначении заместителем министра военно-морского флота.

Гейши квартала Симбаси единодушно поздравляли его с назначением, а он не скрывал гнева:

— Чему тут радоваться, — моряка вдруг передвигают в политику, а он изо всех сил старался добиться успеха в морской авиации!

Соримачи Эйичи, специально приехавшему из Нагаоки поздравить его, Ямамото тоже резко ответил:

— Нет причины для радости!

Ямамото пришлось оставаться на посту, который он так неохотно принял, два года и девять месяцев: он успешно работал при кабинетах Хироты, Хайяси, первом Коноэ и Хирануме. Фактически бразды правления ненавязчиво передавались в кабинете заместителя министра, без посторонних. Бывший заместитель министра Хасегава Кийоси предоставил вводить Ямамото в курс дела своему старшему помощнику Гайюи Йюзуру, долгое время с ним знакомому. Тот провел с Тайюи около двух часов: ему перечислили имена репортеров из газет и журналов, с кем поддерживать дружбу, дали список лиц в министерстве иностранных дел и военном министерстве, с кем быть в контакте, и т. д. Однако всю процедуру провели на чисто бюрократическом уровне; любые мнения по поводу назначений в министерстве не составляли секрета.

Вскоре после того, как Ямамото занял новый пост, принц Такамацу, младший брат императора, стал работать в морском министерстве в качестве офицера морского генерального штаба. Принц, молодой капитан 2-го ранга, окончил колледж морского штаба 26 ноября того же года. Старший помощник Кондо, сменивший Тайюи, разузнал у властей точный день и час, когда принц приступит к исполнению обязанностей, и сделал тщательные приготовления, обеспечив присутствие всех у главного входа для приветствия принца в момент приезда. Когда Ямамото (а он редко выговаривал подчиненным) услышал об этом, он пригласил Кондо и стал резким тоном спрашивать, в каком качестве поступает к ним принц — как принц или как капитан 2-го ранга; если второе, то с ним и обращаться надо соответственно. В результате все планы Кондо пришлось отменить, а принц Такамацу приехал в министерство как обычный морской офицер — никаких специальных встреч и других церемоний. Однако когда он заступил на пост, говорят, Ямамото лично пришел к нему в офис — приветствовать его с уважением, полагающимся члену императорской семьи.

Закончился год, и в январе 1937 года две политические партии, сейюкай и минсейто, стали открыто критиковать военных. Состояние дел после «инцидента 26 февраля» никакой политик, любого морального склада, не мог обойти молчанием.

В первый день вновь созванной семнадцатой сессии парламента Хамада Кунимацу из партии сейюкай в отведенное для вопросов время произнес речь с критикой армии, которая привела к острой перепалке ; военным министром Тераучи. Позиция армии ужесточилась, и на заседании правительства Тераучи призвал к роспуску парламента, чтобы дать (как он утверждал) партиям шанс исправиться. Всем было ясно, что это глупость; отсюда вытекало, что выбор один — исключить тех, кто возражает против методов армии.