Владислав Шурыгин - Реквием по шестой роте

То, чем мы занимались здесь, скорее правильно было бы назвать затыканием дыр. Нам нечем теперь удержать границу с Чечней. Погранвойск здесь нет, потому что официальной Москвой Чечня считается в составе России, и границы эти внутренние, административные.

Милицейский «уазик», натужно урча мотором, карабкался вверх по горному серпантину. Сзади шел «ЗИЛ», под тентом которого пряталась наша охрана — разведчики одной из частей внутренних войск. Наша колонна огибала Ингушетию, пробираясь в Дагестан. Путь напрямки был однозначно закрыт.

— Сунетесь в Ингушетию — и воспоминания от вас не будет, — напутствовал командир.

Для еще большей конспирации даже в штабе части только несколько человек знали об истиной цели нашей поездки. Так… комиссия тыловиков из Москвы.

Настроение спутников было мрачным. Все увиденное за эти дни угнетало и подавляло. Чеченцы полностью владели инициативой здесь и диктовали нам свои условия. И нельзя сказать, что они в этом были одиноки. На Кавказе любят сильных и подчиняются силе. Кто-то теперь помогал им, потому что считает вайнахов братьями по вере, кто-то — от греха подальше, чтоб не ссориться с победителями России, кто-то — на всякий случай. Вдруг пригодится.

Это мы теперь были здесь лишними, нам приходилось скрываться от чеченской разведки, от чеченских боевиков, пробираться «вкруголя», таясь, как партизаны…

На этих дорогах я понял, что мирные соглашения поставили крест на многовековой борьбе России за свои жизненные интересы в этом регионе. После победы Чечни Россия здесь больше никто. Ее уже вышвырнули с Кавказа. Теперь здесь новые хозяева — турки, саудовцы, американцы…

Теперь осталось только латать дыры.

Местное МВД само не имело сил организовать надежный заслон бандитам — слишком неравные силы. И теперь их надо было срочно укреплять боевыми подразделениями Внутренних войск. Разбивать все на районы ответственности, изучать их, осваивать. Перекрывать дороги, перевалы. Выставлять блокпосты. Практически — создавать границу. Причем границу-фронт. Мокрый, пепельно-серый склон вдруг сменился белоснежными кручами. Еще в ста метрах внизу земля была похожа на склизлую половую тряпку, и вдруг — снег, мороз, лед. На крутом повороте, господствовавшем над долиной, мы остановились. Впервые за эти дни из-за гор вдруг выглянуло полузабытое яркое солнце и осветило местность под нами.

На капоте развернули карту, «привязываясь» к местности. Нашли точку стояния. Начали что-то обсуждать, то тыча в карту, то указывая куда-то вниз на раскинувшуюся долину.

Разведчики рассредоточились в кустарнике на склоне, заняли оборону, растворились, замаскировались.

— По-хорошему здесь работы месяца на два, — объяснил мне мой спутник, полковник армейской разведки. — Было бы нормальное финансирование и обеспечение — и Ставрополье и Осетию мы «закроем» надежно. Здесь население наше. Чеченцев боятся и ненавидят. Значит, опора есть.

Городские и поселковые УВД нужно усилить внутренними войсками, развернуть маневренные группы быстрого реагирования, перекрыть дороги. А предгорье, ничейные леса отдать спецназам. И сюда «чехи» никогда не полезут. Умирать дураков нет. А вот с Дагестаном намного сложнее… Там работа на годы.

Разведсообщения из Чечни крайне тревожны. В Грозном развернулись усиленные резидентуры спецслужб Турции и Саудовской Аравии. Департамент Государственной безопасности Чечни ускоренными темпами разворачивается в министерство, втрое увеличивая штаты. Большинство советников и инструкторов — офицеры «державной безпеки» Украины.

Чечня арендовала у Украины целый парк транспортных и пассажирских самолетов, с помощью которых налаживает сообщения через воздушное пространство Грузии с Турцией и арабскими странами. Ежедневно в Грозном садятся самолеты, которые никем не досматриваются, не проверяются, и груз их неизвестен.

На секретном совещании наркодельцов в Кабуле (талибы сегодня — одни из крупнейших монополистов в выращивании опийного мака) представитель Чечни заявил, что уже к осени Чечня будет готова полностью восстановить свои утраченные из-за войны позиции на опийном рынке.

Чечня ведет переговоры о закупке ракет «земля — небо», «стингер». Также Чечню интересуют новейшие противотанковые средства, различные мины, оружие для спецподразделений. По словам Масхадова, Чечня готова тратить на вооружение «каждый второй доллар или рубль. У свободы нет цены…».