Симота Сэйдзи - Японский солдат

— Уж не десант ли это? — прошептал Такано. Он внимательно прислушался к стрельбе. Действительно, били не только зенитки, но и полевая артиллерия, и танки, и минометы…

«Неужели и вправду наши? — подумал Ёсимура. — Но у тех частей, что еще остались на острове, для десанта нет сил — это ясно как день. Может, перебросили войска из Рабаула? Гм… Вряд ли у наших сейчас есть такая возможность. Где они, к примеру, возьмут суда?» В это время послышался треск тяжелых и ручных пулеметов, затем автоматная очередь. И вдруг — резкие выстрелы раздались совсем рядом, там, где расположилась лагерная охрана. Стрельба отдалась громким эхом в ночном небе. Видимо, начался жаркий бой.

— Все — в палатки! — крикнул Такано. — Немедленно одеться!

Сомнений не было — это наступали японские части. И они были уже совсем близко. Иначе как же объяснить эти частые выстрелы и очереди из автоматов и пулеметов? Ёсимура, все еще ничего не понимая, двигаясь словно во сне, поспешил укрыться вместе с другими в палатке.

— Что будем делать, господин фельдфебель? — спросил он сухими, дрожащими губами.

— В ворота выйдем, — резко бросил Такано. — В голосе его звучали спокойствие и решительность, которые всегда отличали его в трудную минуту.

Лагерные ворота метра три высотой днем обычно стояли нараспашку, их закрывали только на ночь, да и то, как правило, не запирали. «Если и заперты теперь на замок, их легко можно повалить. Вырвемся из лагеря — первым делом нужно атаковать помещение охраны и захватить оружие, — подумал Ёсимура, — видимо, это и собирается предпринять Такано. Допустим, что это нам удастся и японские части захватят базу. Что же тогда будет с нами? Сочтут ли нас за своих в этих красных одеяниях?»

Раздумывать, однако, было уже некогда. Раз японская армия на подходе, нужно идти ей на подмогу. Ёсимура оделся, дрожа от волнения и страха, — ничего подобного он прежде не испытывал. Ноги совсем не держали его, и он тяжело опустился на раскладушку.

— Странно, однако, — прошептал Ямада, обращаясь к Такано. — Почему же наши не стреляют?

— М-да… Действительно, — задумчиво ответил Такано.

— Не шумите, господа! Пожалуйста, тише, — раздался вдруг громкий голос. — Говорят, это салют. Япония капитулировала, господа. По этому поводу и салют.

Это был Кубо. Он ходил от палатки к палатке и, приставив руки ко рту, громко объявлял эту новость. Ёсимура выбежал из палатки и бросился к Кубо. Такано и Ямада — за ним.

Кубо оказался окруженным толпой пленных.

— Говорят, Япония капитулировала. Только что по радио сообщили. Поэтому и стреляли. А я-то думал: из-за чего такая пальба? Спросил у часового, ну, он мне и сказал, что Япония сложила оружие. Безоговорочная капитуляция.

Тем временем стрельба утихла. Было уже за полночь. Нервное напряжение спало, и Ёсимура валился с ног. Ни о какой капитуляции он не мог сейчас думать.

Такано так и не заснул в эту ночь. Видимо, то же происходило и с Ёсимурой, но Такано не хотелось ни с кем разговаривать, он лежал молча, и иногда — словно он внезапно вспоминал что-то — глаза его наполнялись слезами. Слезы скатывались по щекам и тихо капали на полотно раскладушки. Нет, он не испытывал ни горечи, ни печали. Просто в голове роились разные мысли, и на душе было тяжело.

В капитуляцию он не верил. Несмотря на поражение, в тылу все еще остались довольно значительные силы, остался, наконец, штаб армии. Главные силы Японии на континенте, в общем, пока еще не подвергались серьезным атакам, противника еще не было на Японских островах. Почему же тогда — безоговорочная капитуляция? Поверить в это было невозможно, хотя он собственными ушами слышал салют в честь победы.

Такано, конечно, не мог знать всего.

Десятого августа союзным армиям было передано решение японского правительства — оно соглашалось принять Потсдамскую декларацию при условии, что будут сохранены прерогативы императора в управлении страной.

В это время главнокомандующий Южной группой армии маршал Тэраути послал в ставку главного командования телеграмму следующего содержания:

«В эту решающую для нашей страны осень осмеливаюсь доложить свое мнение. Современная обстановка решительно отличается от той, что была в начале войны. Сейчас, когда рухнули наши надежды одержать победу в этой священной войне и когда стоит вопрос о том, следует ли нам подчиниться условиям, выдвинутым противником, мы озабочены тем, как защитить нашу государственную систему и целостность нашей территории. Кто нам гарантирует сохранность нашего государства и территории? Командование Южного фронта в соответствии с телеграммой номер шестьдесят один считает необходимым дать отрицательный ответ на предложения противника и, мобилизовав все силы народа, решительно продолжать священную войну».