Георгий Савицкий - «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

— Герр гауптман, почему вы не стреляете? Вы что, ранены? Или боеприпасы закончились? — раздался в наушниках шлемофона голос «зеленого» лейтенанта.

Хотя почему же? Чего Вольф на него так успел въесться? Новичок все же переборол свой страх. Да ладно, зато Герман принял правильное в этой ситуации решение.

— Прекратить атаку. Уходим…

— Не понял, повторите приказание…

— Уходим, оставим этого русского в покое, он это заслужил. Выполнять!

— Есть, герр гауптман. Но я бы мог его…

— Отставить! Возвращаемся.

Гауптман Герман Вольф покачал русскому крыльями на прощание и резко отвалил в сторону.

А русский бомбардировщик потянул на одном двигателе к своим…

На земле «небесное» благородство гауптмана Германа Вольфа имело весьма серьезное для него продолжение. Через пару дней его вызвали в гестапо.

На входе в серое двухэтажное здание Герману приказали сдать личное оружие. С непроницаемым лицом летчик вытащил свой «парабеллум» из кобуры. Стальные двери открылись в полутемный коридор. Позади громыхали подкованными сапогами два шарфюрера [50] Шарфюрер — сержантское звание в структуре подразделений СС. . Лестница вверх. «Хорошо, что не вниз», — подумал Герман.

Небольшой кабинет, тусклый свет в зарешеченном окне. Обстановка кабинета — спартанская. Вся мебель — казенная. В углу — железный шкаф. На стене — портрет Адольфа Гитлера, вскинувшего руку в нацистском приветствии. И яркий свет настольной лампы.

Из внутреннего двора здания слышались пулеметные очереди.

Зато штурмбаннфюрер [51] Штурмбаннфюрер — соответствует армейскому званию «майор» в структуре войск СС. , допрашивающий его, был полной противоположностью суровой обстановки этой негостеприимной комнаты. Он улыбался Герману, как старый знакомый. Сам отставил стул, приглашая его присесть, предложил кофе: «Дрянной эрзац, но все-таки…»

— Герман, — сокрушался он. — Ваше рыцарство до добра не доведет. Вы ведь герой, живая легенда, и об этом свидетельствуют награды, которые вручил лично рейхсфюрер Гиммлер. В Польше и на Западном фронте, во время наступления на Францию и Бельгию вы отлично сражались. В «Битве за Англию» также одержали несколько побед, были ранены в воздушном бою и чудом спаслись на парашюте. Многие наслышаны о вашем благородстве, но Восточный фронт — это не место, где его нужно проявлять. Что за странные слова: «…Оставим русского в покое, он ведь это заслужил…» Что вы имели в виду? — Внезапно добродушное выражение лица штурмбаннфюрера превратилось в жесткую хищную маску.

Герману Вольфу стоило большого труда сохранить спокойное и бесстрастное выражение лица.

— Господин штурмбаннфюрер, я имел в виду лишь только то, что русский и сам скоро свалится от полученных повреждений. Кроме того, горючего оставалось лишь на то, чтобы дотянуть до своего аэродрома. А патронов к пушке и пулеметам — на пару коротких очередей. Да и мой ведомый — новичок на фронте. В этом случае я счел нецелесообразным продолжать преследование над территорией, занятой войсками противника.

— Что ж, это — правда. — Офицер-эсэсовец снова сменил тон. — Ваши доводы, господин гауптман, являются вполне обоснованными. Но вы должны понимать, что русские — это не англичане и даже не французы. Русские — это «унтерменшен», недочеловеки. И ими движет примитивное желание выжить, а еще — страх перед сумасшедшим азиатом Сталиным и его красными еврейскими комиссарами. Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга.

Улыбка эсэсовца была приветливой, но вот глаза напоминали два дульных среза винтовки — такие же черные и жуткие.

Вот уже неделю истребительная эскадрилья гауптмана Германа Вольфа вела боевые действия против авиаполка русских, оснащенных новейшими истребителями конструкции Яковлева Як-1. Впрочем, сейчас авиационный полк насчитывал всего лишь шестнадцать боеготовых машин, а в эскадрилье Германа Вольфа исправных самолетов было не более десятка.

Несколько раз немецкие и русские летчики сходились в воздухе в яростных атаках. Но баланс сил был равным. К тому же русские не летали на «свободную охоту», как это делали «эксперты» Люфтваффе, а прикрывали свои бомбардировщики и штурмовики. Поэтому были скованы в маневре и уступали в инициативе ведения боя немецким пилотам. Однако и в такой сложной для себя ситуации русские смогли вести бои практически без потерь.