Георгий Савицкий - «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

А 12 сентября 1941 года летчица Екатерина Зеленко на легком бомбардировщике Су-2 сбила один немецкий истребитель «Мессершмитт» Bf-109, а второй таранила. От удара крылом по фюзеляжу «Мессершмитт» разломился пополам, а Су-2 взорвался, при этом летчицу выбросило из кабины. Это единственный случай воздушного тарана, совершенного женщиной.

Потрепанная эскадрилья немецких истребителей приземлилась на промежуточном аэродроме. Во время боя «Мессершмитты-109Ф» израсходовали практически весь запас горючего.

Пилоты выбирались из кабин подавленные и мрачные. Еще бы: «штаффель» потерял еще два истребителя. Один из летчиков погиб, а второй наверняка ранен. Также были уничтожены два транспортных «Юнкерса-52» и еще одна «Тетушка-Ю» сильно повреждена.

Гауптман Герман Вольф стоял и нервно курил возле землянки. На душе было гадостно, как никогда. Его ведомый, Карл Штольц, выбросился с парашютом, и о его судьбе пока ничего не было известно.

Прибежал начальник штаба «ягдгешвадера» обер-лейтенант Альтеманн.

— Ну что? — хмуро спросил Герман, выбрасывая докуренную папиросу и доставая следующую. Кончики пальцев предательски подрагивали.

— Русские уничтожили команду техников, которая летела в тех двух «Юнкерсах». Полностью. Мы остались без аэродромного обслуживания.

— Шайзе! Чертово дерьмо! Русские все же добились своего — даже такой страшной ценой! — Герман Вольф с величайшим трудом подавил в себе вспышку ярости и вновь обратился к своему офицеру: — Альтеманн, ты связался со штабом эскадры?

— Так точно, герр гауптман! Рация погибла вместе с радистами в одном из транспортных самолетов. Но я связался через рацию на этой полевой площадке.

— И?

— Штаб эскадры вышлет техников и все необходимое для самолетов только к завтрашнему утру.

Гауптман Вольф снова крепко выругался. Оперативная передислокация эскадрильи сорвана! А зная педантичность немецких офицеров, то и наступление на заданном участке тоже. Без прикрытия истребителей не поднимутся в небо «штуки». А без их прикрытия не пойдут в атаку танки и пехота. Русские, таким образом, получали минимум сутки времени на укрепление своей обороны и эвакуацию гражданского населения.

Вечером в землянке офицеры изрядно напились. Всем действовали на нервы русские истребители. Одно дело — вести воздушный бой с равным или превосходящим по силе противником, который так же хочет тебя победить, как и ты его. Но совсем другое — погибнуть, столкнувшись со сталинским фанатиком!

— А я вам так скажу. — Лейтенант Клаус Рашке налил себе водки в стакан. — Нам рассказывали, что русские специально используют для тарана устаревшие самолеты с пилотами-смертниками. Им и так уже терять нечего. Да к тому же вот так бессмысленно гробить самолеты и пилотов… Не понимаю.

— Заткнись, Клаус! И не слушай больше этот чертов бред! — рявкнул на него Герман Вольф. — Летчик-истребитель — это свободный воздушный охотник, и он сам решает, как ему жить, как сражаться и как умирать. И те русские могли избежать столкновения, но не сделали этого! И, кстати, нанесли нам серьезные потери. Это геройский поступок — в любом случае. И совсем не бессмысленный, ведь мы теперь сидим здесь, а до места назначения доберемся еще не скоро…

Летчики приумолкли. Все они знали, что командир немного идеализирует действительное положение вещей. Но многим это нравилось — ведь они хотели чувствовать себя не просто солдатами, а новыми крылатыми тевтонскими рыцарями! Дух романтики воздушных поединков Первой мировой все же еще был очень силен в рядах молодых летчиков Люфтваффе.

Наконец, изрядно потрепанная истребительная эскадрилья гауптмана Германа Вольфа добралась до нового места дислокации. На этот раз техники вместе с необходимым снаряжением и припасами добирались на автомобилях по разбитым немецкой техникой русским дорогам. И добрались изрядно потрепанные, все же между русским проселком и европейским шоссе была большая разница.

Разместились они в большом селе. Здесь было даже два кирпичных дома. Сейчас в одном из них размещался штаб истребительной эскадрильи. А другое капитальное строение забрали себе для тех же нужд офицеры пехотного полка.

В остальных хатах разместились на постой солдаты и офицеры Вермахта и Люфтваффе.

На дворе уже стоял сентябрь, и проблема расквартирования личного состава становилась все актуальнее. По утрам уже было прохладно, даже подмораживало, хотя днем жара стояла вполне себе летняя.