Георгий Савицкий - «Мессер» – меч небесный. Из Люфтваффе в штрафбат

— Das ist gut! Продолжать атаки! Уничтожить все истребители русских!

Гауптман Вольф все же «вогнал» остроносый силуэт «мига» в перекрестье прицела. Летчик сразу же нажал на гашетку — огненные трассы ударили по крылу и кабине русского истребителя. Остроносый истребитель покачнулся с крыла на крыло, будто споткнулся, и пошел по нисходящей спирали, разматывая за собой черный шлейф дыма.

И вдруг вокруг угловатого «квадратного» фонаря кабины «Мессершмитта-109Ф» замелькали зеленоватые светящиеся нити трассеров. Герман Вольф огляделся быстрым движением головы. Сверху заходила на него пара «мигов», стреляя изо всех своих пулеметов. Огневая мощь у них была довольно высокой: стреляющий через воздушный винт синхронный крупнокалиберный пулемет БС и пара ШКАСов — 7,62 миллиметра, над двигателем. А под крыльями — еще пара пулеметов БС — «Березина самолетный», калибра 12,7-миллиметра. Такого противника, даже стесненного в маневре, следовало опасаться.

Гауптман Вольф ушел от атаки излюбленным приемом — переворотом через крыло с последующим пикированием.

И тут же в наушниках сетчатого, «летнего» шлемофона раздался голос ведомого Карла Штольца:

— German, Ich bin treffen! — Герман, я подбит, падаю!

Его истребитель шел к земле, оставляя за собой полупрозрачный белый шлейф. Значит, пробит радиатор, и скоро, когда вся охлаждающая жидкость вытечет, двигатель заклинит. Или взорвется.

— Прыгай!

— Понял.

Отлетел аварийно сброшенный угловатый фонарь кабины «мессера», а вслед за ним — из кабины вывалилась крохотная, едва видимая на таком расстоянии фигурка человека. Через пять секунд гораздо ниже, уже практически над самым лесом, раскрылся белый купол парашюта.

И снова небо вокруг истребителя гауптмана Вольфа засверкало зеленоватыми отблесками трассирующих очередей. Летчики Сталина на новых самолетах были все же неплохо подготовлены.

— Zum Teufel! — Герман двинул педаль руля поворота и рванул ручку управления самолетом влево. Русский «свинцовый подарок» прошел мимо, пулеметно-пушечные трассы сверкающей дугой ушли к земле.

Русские пилоты были опасными противниками, а еще — полностью непредсказуемыми! Когда оказалось, что пробиться к транспортным самолетам не получится, русские пошли на таран!

Два «Мессершмитта-109Ф» взяли в «клещи» один из «мигов» и с нескольких очередей подожгли его. И подбитый русский истребитель дымной кометой врезался в ближайший транспортный «Юнкерс-52». Полыхнул ослепительный, на полнеба, взрыв. Обломки копотью испятнали прозрачную лазурь.

Этот отчаянно-смелый поступок русского летчика буквально вогнал в ступор и гауптмана Германа Вольфа, и остальных пилотов Люфтваффе. Ведь «сталинский сокол» мог выпрыгнуть с парашютом или уйти тем же переворотом через крыло и пикированием — ведь МиГ-3 довольно тяжелый самолет… Но он предпочел превратиться в яркую, сверхновую звезду — и уничтожить, даже ценой своей жизни, вражеский самолет!

Вслед за своим боевым товарищем и еще один русский летчик совершил таран. На его МиГ-3 парой зашли «Мессершмитты» — в лобовую атаку. И русский не отвернул.

Первый воздушный таран был совершен днем 22 июня младшим лейтенантом Кокоревым из 124-го истребительного авиаполка. В ожесточенном бою с превосходящими силами «Мессершмиттов-110» у него закончился боекомплект. И тогда он направил свой И-16 на тяжелый немецкий истребитель. Оба самолета рухнули в огне, а их пилоты погибли.

А всего за время Великой Отечественной войны советские летчики совершили более шестисот таранов. Более двух третей из них приходится на 1941–1942 годы — самый тяжелый и кровопролитный период войны, когда решалась судьба огромной страны. В то время в летные части Люфтваффе был даже разослан приказ, который запрещал приближаться к советским самолетам ближе чем на сто метров во избежание тарана.

Советские летчики применяли таран на всех типах самолетов: истребителях, штурмовиках, бомбардировщиках, разведчиках. Тараны совершались в групповых и одиночных боях, днем и ночью, в чистом небе и в облаках, на малых и больших высотах, над своей территорией и над территорией противника.

Действительно, как показывает статистика, при совершении тарана погибло примерно тридцать семь процентов летчиков. Остальные не только оставались живы, но и многие продолжали вести бой и совершали посадку на своем самолете. Есть совершенно уникальные случаи, когда летчики совершали по два тарана в одном бою. Несколько десятков «сталинских соколов» совершили так называемые «двойные» тараны, когда с первого раза самолет противника сбить не удавалось и приходилось добивать его повторным таранным ударом. Известен даже случай, когда летчику-истребителю Кильговатову, чтобы уничтожить врага, пришлось нанести четыре таранных удара. Всего тридцать пять летчиков совершили по два тарана, а Терехин и Хлобыстов — по три. Летчик-истребитель Ковзан — даже четыре таранных удара!