Алексей Котенев - Грозовой август

Не дошел Батын до Калгана, не дожил по победы, навсегда остался в желтых отрогах Дациншаня. Но слава о нем не умрет на узком караванном пути — разнесется по всей неоглядной Гоби, прошумит над Большим Хинганом, покатится по монгольским степям к берегам Керулена. Степные араты передадут детям и внукам имя отважного цирика. Он — герой: повторил подвиг русского батора!

«Дипломатическую миссию» Русанов скомплектовал быстро. И вот три офицера в сопровождении автоматчиков направились к Воротам Дракона.

Пролом, образованный, видимо, кипучими горными потоками, был похож на открытые ворота. А замком к этим воротам стал противотанковый ров, заполненный водой. Судя по свежей мокрой глине, вырыли его недавно. Вывороченных камней и глины было порядочно — ров, видать, глубокий.

— Поликарпа-то зря взяли, — тихо сказал Сеня. — Посмотрят самураи на такого голубя сизокрылого и подумают, что у нас прошла тотальная мобилизация — все остатки подмели. Кому сдаваться-то? Что за войско? Один песок...

— Вот тебя действительно по ошибке взяли, — отпарировал Посохин, пожевав губами. — Все дело, паря, можешь попортить. Посмотрят японцы на тебя и сдаваться раздумают. Ростом — аршин с шапкой, весом — пуд в мокрых валенках. Кому сдаваться?

Иволгин строго посмотрел на автоматчиков, и те притихли.

Как только парламентеры приблизились к пролому, японский полковник в высоких сапогах и зеленоватом френче, с длинным, не по росту, офицерским мечом на боку пошел им навстречу по мостику из двух бревен, проложенному над водой.

— Комендант хинганский крепость полковник Кабаяси, — представился он, приложив два пальца к козырьку, и, как бы спохватившись, спросил: — А где порковник?

Викентий Иванович протянул японцу руку, тот холодно пожал ее, потом заискивающе заулыбался. Приторная улыбка полковника как-то не вязалась с мрачным видом сопровождавших его солдат. Те смотрели на русских отчужденно и как будто были чем-то напуганы.

— А они такие же... Как тогда... — тихо произнес Посохин, не видевший японцев с гражданской войны.

Иволгин глянул на Поликарпа и только сейчас заметил за его спиной вещмешок.

— Ох и вид у вас — горно-вьючный! — Тронув вещмешок, Иволгин нащупал две противотанковые гранаты. — А это зачем?

— Карманная артиллерия завсегда при мне. Такой мой обычай. На всякий случай ношу, как говорил тот монах... — степенно ответил Поликарп.

Японский полковник пригласил парламентеров в крепость, где, по его мнению, удобнее всего вести переговоры.

Парламентеры завернули за скалистый выступ и очутились в котловине, заросшей лопухами и крапивой. Сюда не залетал ветер — парило, как перед дождем. Поникли разогретые жарким августовским солнцем травы. Пахло полынью.

— Где же ваша крепость? — спросил Викентий Иванович полковника.

— Все, что изворим видеть, есть крепость, — улыбнулся японец, показав крупные зубы. Он обвел глазами крутую, почти отвесную, стену горного кряжа с острыми зубцами у пролома. — Это застава от китайский хунхуза — крюч от перевала Хорур-Даба, — пояснил комендант.

Да, это была крепость, созданная самой природой. Каменистый горный кряж — покрепче любой стены, а заполненный водой ров — тоже серьезное препятствие.

— Просу мой резиденций, — с той же улыбкой сказал Кабаяси и показал на приземистое строение, сложенное из огромных камней.

Резиденцию коменданта нельзя было назвать ни домиком, ни землянкой: стены высотой метра в полтора, окна маленькие, похожие на амбразуры дота, крыша толстая, видимо из цельных железобетонных плит. В подвальной части постройки темнели узкие бойницы.

В глубине виднелись еще два строения с такими же оконцами. На лужайке паслось не меньше сотни лошадей. «Остатки баргутского отряда», — отметил Русанов, шагая рядом с полковником.

Оглядев все, Русанов пришел к выводу, что взять эту естественную крепость было бы не легко. Каменный гребень хорошо прикрывал японцев от фронтальных ударов. Перемахнуть через гребень невозможно: он абсолютно голый — ни кустика, ни травинки. Бить по воротам из пушек бесполезно: огневые точки японцев расположены в стороне от входа, чтобы стрелять по ним прямой наводкой, надо сперва пройти через Ворота Дракона. А там — ров, доты...

Полковник Кабаяси по каменным ступенькам спустился вниз, открыл бронированную дверь и провел парламентеров через полутемный коридор в свой кабинет.

— Позарста, позарста, — приглашал он.