Алексей Котенев - Грозовой август

Командирский виллис взбежал на взлобок, остановился. Комбриг поглядел в бинокль в южную сторону — там пока все спокойно. Глянул в небо — увидел самолеты. Наши эскадрильи летели на юго-восток — бомбить, видимо, железнодорожные узлы Мукдена, Сыпингая, Чанчуня, чтобы помешать японцам перебрасывать войска из глубины Маньчжурии к хинганским перевалам.

На Западе Волобой говорил: «Все решает генерал Скорость!» Здесь, на Востоке, значение скорости возросло еще больше, а возможности увеличить ее снизились до минимума. Причина — горы, леса, болота. На такой местности очень трудно выдержать направление. Тут по азимуту не пойдешь — поворачивай, куда ведет тропка. Вот и приходится петлять, кружить, а иногда и пятиться назад. Саперы и разведчики на мотоциклах выбирают дорогу, но они не могут предугадать, что впереди. Дальнюю разведку для бригады ведут самолеты По-2 — на Западе их называли «кукурузниками», а здесь — «поводырями».

С утра бригада направилась было вдоль притока Гуйлюрхэ, прошли километров двадцать, как вдруг над головами застрекотал «поводырь», сбросил вымпел:

«Впереди тупик. Поворачивайте назад. Берите направление на лысую вершину».

— Где ты раньше был, летун! — кричит Волобой. Но кричи не кричи, а надо возвращаться назад и разыскивать ориентир — лысую вершину.

Путь становился все труднее. После крутого подъема шел не менее крутой спуск. Вереница танков, автомашин и повозок спустилась наконец в долину — к берегу реки Гуйлин-Гол, заросшему лозняком. Река пересохла, лишь на дне поблескивала влажная сизая грязь. Четыре танка прошли благополучно, а пятый застрял: колея превратилась в месиво. Второй четверке пришлось идти другим путем, третьей — брать еще правее. Танковая колонна растянулась по фронту.

За пересохшей речкой — заболоченная пойма, справа — высокая отвесная скала. До подхода бригады саперы замостили лишь треть пути. Пришлось послать всех десантников и танкистов таскать камни, рубить хворост, гатить прижавшуюся к скалам узкую полоску зыбкой земли.

Впереди шел танковый взвод Хлобыстова. Сидевшие на броне «Бесстрашного» солдаты напряглись до предела: в таких местах гляди да гляди — или вниз загремишь, или японский смертник тебя подстрелит. А смертников на пути становится все больше — то сверху свалится, то из-под обрыва вынырнет и норовит кинуться под машину с миной за спиной. Саперы и разведчики, конечно, прочесывают местность, да разве в таких лабиринтах все осмотришь? Ночью японцы взорвали цистерну с горючим и едва не подожгли посланный в разведку танк.

Баторов сидит наготове, как на медвежьей охоте. Рядом Посохин, насупился — мрачнее тучи. Не по нутру Поликарпу в опасных местах сидеть на танке — весь на виду, как на ладошке. В трудную минуту он предпочитает быть на земле: здесь сподручнее — каждый бугорок тебя может прикрыть, любой ровик сгодится. А тут висишь на железе как неприкаянный.

Вдали открылась новая горная гряда. Низ ее окаймлен елями и лиственницами, к вершинам лес редел, будто боялся взобраться на большую высоту. На темени гор виднелись голые камни — то бурые, то светлые, как льдины. Где-то среди этих вершин лежит и горный перевал Хорул-Даба.

Колонна прошла мимо круглой лесистой высоты и начала втягиваться в тесный проем между сблизившимися хребтами. Над тропой справа возвышалась отвесная скала с каменными выступами, а слева зияла пропасть, заросшая по краям мелким кустарником. Горная тропа то спускалась вниз, то снова тянулась кверху, прижимаясь к отвесной скале.

Впереди показалась двугорбая гора. Над нею кружили встревоженные танковым ревом орлы. Гора была похожа на верблюжьи горбы.

— Ну и законопатили нас! Подобрали маршрутик... — сказал Хлобыстов. Лицо у него озабоченно, в глазах тревога.

В каких только переплетах не приходилось ему бывать на Западе, но такого Хлобыстов еще не видывал. Если ударят японские пушки, куда деваться в такой щели?

Утром горы бомбила наша авиация. Но вряд ли она сумела в таком хаосе обнаружить и поразить японские батареи. Правда, по тропе недавно прошла головная походная застава. И хотя саперы и разведчики осмотрели местность, беда может нагрянуть оттуда, сверху.

«Вот тут-то, видно, собирался Мамура похоронить нас в стальных гробах», — подумал Хлобыстов, поглядывая с опаской то на отвесные скалы, впритирку к которым шел танк, то на двугорбую высоту.

Двугорбая сразу насторожила Хлобыстова. Ее правый горб был пониже левого. На склоне, поросшем бурой травой, кое-где росли деревья. А господствующий горб был облезлый, точно изъеденный лишаями. Между горбами пролегала зеленая седловина. Туда и вела горная тропа.