Юрий Левин - Золотой крест

Присев на скамейку возле палисадника напротив фабричной проходной, Кузнецов пристально всматривался в каждого рабочего. Учащенно билось сердце. «А если наш знакомый здесь уже не работает?»

И вдруг среди идущих он увидел мастера. К лицу Кузнецова прихлынул жар, сердце заколотилось, а ноги, казалось, вросли в землю.

Мастер тоже приметил Кузнецова, отвел взгляд в сторону и рукой сделал знак — отойти подальше.

Александр Кузнецов ушел за палисадник, оглянулся вокруг и для видимости стал складывать в кучу разбросанные кирпичи.

Мастер, одетый в светлый широкополый плащ-реглан, в фетровой стального цвета шляпе, сверху заломленной пирожком, поравнялся с Кузнецовым и, не оборачиваясь, бросил:

— Идите позади меня на пятьдесят шагов.

Александр Кузнецов так и сделал. А мастер, не оглядываясь, вошел в переулок, миновал два квартала, повернул во второй переулок.

В безлюдном сквере, заросшем густыми кленами и липами, Александр Кузнецов догнал мастера.

— У меня есть товарищ... Я оставил его в опасном месте... Ему надо помочь....

Поляк, не повернув головы, сердито оборвал:

— Я сказал — отстаньте на пятьдесят шагов и идите без всяких разговоров.

Наконец они прошли в какой-то тесный двор, обнесенный дощатым забором.

— Подождите меня здесь, — распорядился поляк и вошел в дом.

Вскоре туда же пригласили Кузнецова. Он поднялся на второй этаж.

Хозяин со шрамом над правой бровью поднял сомкнутую в кулак руку и торжественно произнес:

— Рот фронт!

— Рот фронт! — ответил гость.

Александр Кузнецов рассказал об Аркадии Ворожцове. Хозяин — мастер модельной обуви Чехович — успокоил пришельца:

— Заметем ваши следы — найдем товарища. А пока придется немного подождать.

Чехович вышел во двор и быстро вернулся. В руках у него были серый костюм, новый, кофейного цвета, плащ и бежевая шляпа. Александр Кузнецов переоделся, осмотрел себя в зеркало. Он стал совершенно другим человеком: стройнее, солиднее, несравненно моложе.

— Теперь можно и в путь, — предложил хозяин.

Выйдя в прихожую, он предупредил гостя:

— Идите позади меня на пятьдесят шагов. Нам встретится человек. Я поздороваюсь за руку, и вы пойдете за ним.

— Ясно.

У большого книжного магазина Чеховича остановил моложавый мужчина в коричневом костюме. Поздоровались за руку, перебросились парой слов. Чехович пошел вперед, а мужчина в коричневом костюме повернул круто вправо. «Свой», — решил Кузнецов и направился за новым провожатым.

Человек шел не спеша, заложив руки за спину, будто совершая прогулку.

В конце улицы провожатый снова повернул вправо. Теперь путь лежал почти в противоположном направлении. Потом и этот таинственный провожатый, как эстафету, передал Александра Кузнецова третьему лицу. Тот вывел его на окраину города. За железнодорожной насыпью, в кустах жимолости, состоялось знакомство.

Поляк снял шляпу, обнажив белую голову, и, здороваясь с русским за руку, сказал:

— Юзеф Домбровский.

— Александр Кузнецов.

А в квартире, где остался Аркадий Ворожцов, вскоре появился человек в клетчатой ковбойке и представился:

— Я сосед вашей хозяйки...

— Будем знакомы, — произнес Ворожцов, протягивая руку поляку.

— А почему не называешь имя?

— Зачем?

— Не пугайся, товарищ, я помогу тебе.

Аркадий Ворожцов назвал себя.

— Хозяйка боится, — продолжал поляк. — Тут во дворе живет немец — дворник. Он нехороший человек. Видел тебя и хочет сообщить в полицию.

— Куда же мне деться?

— Пойдем со мной. Я найду укромное место.

Они прошли в другой двор и поднялись на чердак четырехэтажного дома. Там Аркадий Ворожцов временно и устроился. Ему требовалось скоротать час-другой до прихода Александра Кузнецова. Но не пришлось... На чердаке снова появился запыхавшийся поляк в ковбойке.

— Беги, товарищ! Дворник пошел в полицию...

Аркадий Ворожцов выскочил на улицу, завернул в переулок и, заметив мчавшихся на мотоциклах гестаповцев, спрятался за забор у разбомбленного дома.

Наблюдая в щель за мотоциклистами, он заметил, что в коляске второй машины, полуразвалившись, ехал рыжий Федька.

— В сыщики подался, продажная душа! — проворчал Ворожцов.

Прошел день, второй... Ночевал Аркадий в сточной трубе и в каком-то полуразрушенном бараке. На скитаниям, конечно, должен прийти конец.

На третий день Аркадий покинул Лодзь, чтобы укрыться где-либо в пригородном поселке.

Позади остался пустырь. Показалась железнодорожная насыпь. За ней, у моста, работали люди. Аркадий поравнялся с группой рабочих, вынул сигарету и знаком показал: нет ли спичек?