Иван Свистунов - Жить и помнить

Отец стал серьезным и важным:

— В Варшаве. В воеводстве работает.

— Воевал?

— Воевал. Освобождал Польшу. Ты будешь гордиться таким братом.

— Мы ему телеграмму послали, — вставила Ванда. — Он обязательно приедет.

Ян обнял сестру за плечи:

— Как я рад, что снова дома! После всего, что видел, пережил, мне так хочется тишины и покоя. Только тишины и покоя!

Заметил сидящего за столом мальчика. Кто такой? Почему сидит в кругу его семьи?

Феликс перехватил взгляд сына:

— Э, да вы еще не знакомы. Славек, подай руку дяде! Не стесняйся. Видишь, сколько у тебя за один день новых родственников появилось.

— Кто такой? — пожал Ян руку мальчика.

— Наш парень, наш, — начал было объяснять Феликс, но дверь раскрылась, и в буфет вошла высокая блондинка в синем дорожном костюме и сопровождающий ее Петр Очерет. Феликс Дембовский вскочил, стал изъясняться совсем уже изысканно, как в старых романах из жизни ясновельможной шляхты.

— Глубокоуважаемая Екатерина Михайловна! Разрешите выразить сочувствие в постигшем вас горе!

Курбатова протянула старику руку:

— Бардзо дзенкуе!

— Пани розуме по-польску?

— Слабо. Не добже! — виновато улыбнулась Курбатова. Два раза садилась она за самоучитель польского языка. Первый раз еще в сорок пятом году, когда собиралась ехать к мужу, служившему в Польше. Второй раз теперь, когда готовилась к поездке на его могилу.

— Дайте я вас поцелую, голубка, — поднялась Ядвига. — Мы так любили Сергея Николаевича.

Юзек любезно («Парень умеет быть вежливым, когда захочет», — про себя отметил отец) пододвинул Курбатовой стул:

— Мы все хорошо знали вашего мужа-героя. Такая потеря! Нет слов! — и приложил руку к карманчику пиджака, из которого выглядывал белый уголок платочка: Нет слов!

Екатерина Михайловна Курбатова дружески пожимала со всех сторон протянутые к ней руки:

— Благодарю, благодарю. Мы сюда зашли только на минутку. Нас ждут товарищи. Но мы еще увидимся. Обязательно увидимся.

Она была искренне растрогана. С тревогой ехала в Польшу. Как встретят ее там? Помнят ли там ее мужа? И вот в глазах окруживших ее людей сочувствие, память, дружеская теплота.

Проговорила взволнованно:

— Благодарю вас, дорогие друзья! Товарищ Очерет говорил мне о вас. Я так рада, что в вашей стране встречаю близких людей. Видно, для добрых человеческих чувств нет границ. Я так тронута… товарищи!

Веслав принес бутылки, бокалы. Феликс заговорил совсем уж торжественно:

— Дети мои! Семья моя! Наконец-то мы собрались все вместе. У нас сегодня две радости: вернулся наш Янек. Долго мы его ждали. Вторая радость: к нам в Польшу приехала Екатерина Михайловна. Мы все любили майора Курбатова. Он спас наш город, всех нас. Его смерть — тяжелое несчастье. Но не будем омрачать сегодняшний день горькими воспоминаниями. Давайте выпьем за будущее, за счастье, за приезд Екатерины Михайловны и товарища Петра. За возвращение Янека!

Сдвинулись и зазвенели бокалы:

— Сто лят!

— Сто лят!

— Сто лят!

О Славеке забыли. Он же с настороженным вниманием следил за русской женщиной, за каждым ее словом, за каждым жестом. В душе было беспокойство, недоумение, обида.

Из разговоров взрослых он догадался, что приехавшая из России женщина — жена Сергея Николаевича Курбатова, его отца. Славек понимал, что жена отца не обязательно должна быть его матерью. Значит, у отца была и другая жена. Но все равно, почему она не обращает на него внимания, не спрашивает о нем, не заговаривает с ним, словно он ей совсем чужой. Может быть, она даже не знает о его существовании? Как же все понять? Ведь она Курбатова и он Курбатов?

А вдруг действительно правду говорят уличные мальчишки!

Насупившись, почти враждебно смотрит Славек в оживленное, ласковое лицо русской женщины. Она только притворяется веселой и доброй. Не может быть доброй и душевной женщина, которая не подошла к нему, не обняла, не сказала: «Здравствуй, Славек!»

Алексей Митрофанович Осиков еще при выходе из вагона предупредил всех членов делегации, чтобы никуда не отлучались, находились в зале ожидания вокзала: подойдет автобус и отвезет их всех в гостиницу.

А что получилось? Разгильдяй Очерет под предлогом, что хочет купить сигарет, сразу же отправился в буфет. Наскучило ли ему пить одному или по какой другой причине, но вскоре он вернулся из буфета и, пошептавшись с Курбатовой, потащил и ее туда же.

Черт знает что! Курбатова женщина неопытная, первый раз за границей, простодушная. Очерет запросто может втянуть ее в какую-нибудь историю.