Виктор Поротников - Русь против Орды. Крах монгольского Ига

– Это потому, что Ева Кявбинская долго жила в Смоленске и Полоцке среди русских, – пояснил Якушка, сидя в кресле и закинув ногу на ногу. – Два брата Евы погибли в стычках с русичами под Вязьмой лет десять тому назад. С той поры Ева и встала на путь мести, возжелав умертвить ни много ни мало самого московского князя. Поляки и литовцы из окружения короля Казимира, из тех, что настроены особенно непримиримо к московскому князю, помогли Еве-Матрене обосноваться в подмосковном поместье бояр Щербатых, имеющих зуб на Ивана Васильевича. – Якушка помолчал и многозначительно добавил: – Этот заговор зреет давно. Злодеи, его организовавшие, все хорошо продумали и смогли подобраться почти вплотную к великому князю.

– Кабы у заговорщиков все было хорошо продумано, то их гонец из Литвы со смертельным зельем не оплошал бы, – заметил Тимофей, сидящий на скамье у стены.

У него были грязные сапоги, поэтому он не осмелился пройти к самому столу, подле которого сидели Якушка Шачебальцев и Василий Долматов.

– И впрямь, как это получилось, что гонец главных заговорщиков перепутал братьев Захарьиных, вручив письмо и яд не тому, кому следовало! – обратился дьяк Василий к Якушке. – По сути дела, эта оплошность погубила весь замысел заговорщиков!

– Кто знает литовцев и поляков, тот не удивится этому случаю, – сказал Якушка, коротко рассмеявшись. – Поляки в своем зазнайстве ставят себя выше русичей, нахватавшись имперских ухваток от немцев, коих они всегда били. Литовцы после принятия латинской веры тоже задирают нос перед русичами, считая нас чуть ли не своими подданными после того, как вся Южная Русь вошла в состав великого княжества Литовского. Презирая русичей за пьянство и лень, поляки и литовцы в своих тайных кознях против нас часто допускают огрехи, полагая, что русские недотепы все равно ни о чем не догадаются. – Якушка вновь рассмеялся. – Толкая некоторых наших бояр на измену, поляки и литовцы платят им за это сущие гроши, так как сами алчны до невозможности. Ссорясь друг с другом, поляки и литовцы без колебаний выдают свои тайные замыслы нам, русичам, желая нажиться на этом и совершенно не заботясь о своем добром имени. Я уверен, не будь этой оплошности гонца заговорщиков, была бы другая оплошность, которая неизбежно привела бы заговор против московского князя к краху.

– Выдал ли Матвей Захарьин кого-то еще из заговорщиков, о коих мы ничего не ведали? – поинтересовался дьяк Василий.

– Конечно, выдал всех до одного! – усмехнулся Якушка. – Поначалу-то он, конечно, отпирался и отнекивался, но когда Космыня начал дробить щипцами суставы пальцев у него на руках, то боярин Матюха живо во всем сознался. Все рассказал мне, голубчик, обливаясь слезами от боли.

– Кто же еще из бояр состоит в заговоре? – спросил дьяк Василий, кладя перед собой чистый лист бумаги. – Назови их имена, а я запишу их для отчета перед государем.

– Нет, друг Василий, – сказал Якушка, поднявшись с кресла, – имена сих бояр я сам назову великому князю. Это птицы высокого полета, и тебе о них лучше ничего не знать.

– И то верно! – с неким облегчением в голосе промолвил секретарь. – Ты в этом деле главный ловчий, приятель, тебе и ответ держать перед государем. – Василий повернулся к Тимофею и подмигнул ему: – А мы с Тимошей люди маленькие, с нас и взятки гладки!

Из государевой канцелярии Якушка Шачебальцев вышел вместе с Тимофеем.

– Есть у меня к тебе дело, дружок, – с некой мягкой врадчивостью заговорил Якушка, шагая по дворцовым залам и поглядывая на идущего рядом с ним Тимофея. – Тебе же ведомо, что Матрена выбралась из застенка с помощью послушника Микифора, который объявил ее своей невестой. В этом качестве Матрена и жила бок о бок с Микифором до недавнего времени на подворье Троице-Сергиева монастыря. Надо бы как-то оповестить Микифора о том, что Матрена вовсе не белая лебедушка, а змеюка ядовитая! Думаю, друже, тебе это сделать сподручнее. Ты же ровесник Микифору. – Якушка вновь взглянул на Тимофея. – Вы же почти друзья с ним с некоторых пор.

– Никакие мы с Микифором не друзья, – возразил Тимофей, – просто знакомцы.

– Ну, пусть так, – не стал спорить Якушка. – Ты все же потолкуй с Микифором по-приятельски. Я знаю, он любит Матрену. И то, что она уехала в Красное село вместе с государевым обозом, сильно ранило душу Микифора. Представляю, каково ему будет узнать, что его возлюбленная черноокая красавица есть главное звено злодейского заговора против великого князя.