Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

В «Истории» также был приведен один «оперативный» факт: «Положение в полосе Южного фронта еще более осложнилось, когда 4-я румынская армия прорвала фронт обороны 9-й армии севернее Тирасполя» (т.2, с. 102). Вот собственно и все, что можно узнать в многотомной эпопее о боевых действиях на Карельском и Молдавском участках фронта. Остальное надо было додумывать, в частности, то, что, судя по успеху, 4-я румынская армия имела большие пробивные возможности. Выходит, в отличие от СССР Румыния к войне готовилась более основательно?

Умолчание – верный признак того, что есть что скрывать.

К счастью, командующий Южным фронтом И.В. Тюленев оставил мемуары. Уж он-то должен был рассказать подробно о том, что видел и чем командовал. Но доблестный генерал армии также почти ничего не написал про действия своего фронта в Молдавии. Так и осталось неясным, что за силища навалилась на Южный фронт. Те немногие «проясняющие» фразы, что есть в мемуарах бывшего комфронта, вроде «…крупные силы 11-й немецкой и 3-й румынской армий перешли в наступление… Имея двойное, тройное превосходство в силах и средствах на направлениях главных ударов…», вызывают встречные недоуменные вопросы. А где были наши «крупные силы»? Ведь советские войска численно не уступали противнику. Почему командование Южфронта не создавало ударные кулаки, имевшие двойной и тройной, а в танках, к примеру, пятикратный перевес? Ведь танковых соединений у врага не было. Пыталась ли советская авиация разбомбить переправы врага? И разве изначально не было ясно, что противник вряд ли будет наступать в Южной Молдавии, форсируя широкую реку, а наверняка будет метить в тыл Юго-Западному фронту, переправляясь через менее широкие Прут и Днестр на севере Молдавии? Тогда что сделало командование Южфронта, чтобы сосредоточить там надлежащие пехотную и артиллерийскую группировки, подготовить оборону в инженерном отношении? Ведь время на раскачку было – восемь суток. И наконец, почему не были задействованы надлежащим образом три мехкорпуса? Почему не попытались через румынские части ударить в тыл 11-й армии? Уж тогда немцам стало бы не до наступления. Конечно, можно затянуть старую песнь про неукомплектованность корпусов, но зачем на границе, да еще такой стратегически важной, держать соединения, не готовые к боевым действиям? Для этого есть глубокий тыл. К тому же дивизии противника были укомплектованы еще хуже, они вообще не имели танков, если не считать 60 старых французских машин у румын.

Советские мехкорпуса (2, 16 и 18-й), созданные для сокрушающей атаки, никакой роли в отражении наступления противника не сыграли. А силы у них были: 2-й мехкорпус на 22 июня насчитывал 520 танков, 16-й – 470 танков, 18-й – 280 танков. Итого 1270 танков. В полтора раза больше, чем у 1-й танковой группы немцев. Но те дошли до Киева и далее – до Ростова. Так почему советские танковые дивизии не дошли до Плоешти и Бухареста? Более того, они даже не пытались сделать то, для чего их формировали. Вот вам и «самая наступательная армия в мире».

И на фактор внезапности валить уже не было возможности. В «Истории Великой Отечественной войны» констатировалось, что отсутствие «в июне активных действий крупных сил противника позволило командованию армии в сравнительно спокойной обстановке привести войска в боевую готовность» (т. 2, с. 43). Но что толку? Пришлось мемуаристу, как это уже было принято, прибегнуть к спасительному, все объясняющему вранью.

Приведя эпизоды, где советские части успешно (что закономерно) отражали вылазки румынских частей через реку Прут, бывший комфронта взял на себя тяжкий грех обмана: «К этому времени (8—10 июля. – Прим. Б.Ш .) враг имел перед войсками Южного фронта более чем двукратное общее превосходство в живой силе и более чем полуторное – в артиллерии… Такое положение позволяло противнику создавать еще большее превосходство в силах на направлениях намеченных ударов» (18, с. 132).

11-я немецкая армия и румынские войска «огромной численности» начали наступление 2 июля, и уже 16 июля был оставлен Кишинев. Причем столицу Молдавии и всю ее центральную часть заняли румынские войска. Что же надо было такое сотворить, чтобы Красная Армия, еще недавно воевавшая лучше японцев, имевшая абсолютное превосходство в танках и равенство в авиации, оказалась слабее румынской армии?

Не прояснил ситуацию с Южным фронтом и новый коллективный труд светил уже российской исторической науки. В 1998–1999 гг. вышли четыре тома монографии «Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки». В ней также не было сказано ни слова про борьбу в Карелии, но зато появилось несколько информативных предложений про схватку за Молдавию. В частности, сообщалось, что уже через несколько дней командующий 11-й армией Э. Шоберт, «ссылаясь на отсутствие горючего и необходимость восполнения потерь (молодцы красноармейцы. – Б.Ш .), просил у фельдмаршала Рундштедта передышки в наступлении. Тот согласился, но просил повернуть 54-й армейский корпус для помощи румынам в овладении Кишиневом. 10 июля Гальдер докладывал Кейтелю: «шансы 11-й армии на успех незначительны…» (19, т. 3, кн. 1, с. 163–164).