Анатолий Чехов - Чёрный беркут

— Поймаем, Барат, поймаем, — согласился Балакеши. — Завтра начнем ловить. Шарапхана — в один карман, Чары Ильяса — в другой. Только, Барат, хоть и любишь ты шашлык, не ходи сегодня к роднику Ове-Хури: там Чары Ильяс с Шарапханом шашлык будут жарить, в кости играть. Проиграешь бичак, чем будешь в зубах ковырять?

Глаза Барата сверкнули гневом, но он сдержался, ответил спокойно:

— Не могу, дорогой. Так люблю шашлык, бичак не пожалею. Пойду хоть с Шарапханом поем. У нас не поешь скоро: жди, пока Балакеши или Ёшка из новой винтовки козла убьют.

Дружный хохот заглушил его слова. Нужно было что-то предпринять, чтобы эти, пока еще добродушные препирательства не переросли в ссору. Товарищи Якова по бригаде, люди прямые и суровые, не терпели бахвальства. Надо было как-то обратить все в шутку.

— Ай, Барат, — с веселой беззаботностью проговорил Кайманов. — Пойдешь играть в кости с Шарапханом, передавай привет. Скажи, Ёшка на границу пришел, старый долг хочет вернуть.

— Скажу, Ёшка, скажу. Увижу Шарапхана, сам за тебя долг верну.

Барат внезапно замолчал, так и остался с открытым ртом, увидев что-то на дороге. Яков обернулся. Ловко орудуя лопатой, Ольга засыпала ямки мелкой щебенкой.

— Оля! Ну что ты делаешь? — Подскочив к ней, он почти выхватил лопату из ее рук. — Тебе же нельзя и двух килограммов поднимать!

— Я потихонечку, — виновато произнесла Ольга. — Скорее закончим, в поселок поедем.

Яков хотел сказать, что двумя-тремя совками щебенки дело не продвинешь, но, подумав, пришел к выводу — Ольга права. Сам он чувствовал себя здесь как рыба в воде. Тут и товарищи, и работа, и охота за горными козлами, а иногда и за контрабандистами. Чего еще можно желать мужчине? А каково женщине, к тому же на сносях, целыми днями быть одной среди мужчин, спать в палатке, готовить пищу на костре, не слышать ни одного родного русского слова?

— Ай, Оля-ханум! — воскликнул Барат. — Ты — наш начальник. Скажешь сейчас домой идти, построимся и с песней на Дауган пойдем. Только подожди немножко, джанам. Барат к роднику Ове-Хури сходит. Самого Шарапхана на шашлык принесет, тогда пойдем.

— Да я что, я, как все, — совсем растерялась Ольга.

— Спасибо, Оля. Терпеливая ты у меня. Ну потерпи еще дня два, а там под настоящую крышу попадем.

До самого ужина продолжались разговоры о контрабандистах, знаменитых главарях носчиков, о хозяине кочахчи Таги Мусабек-бае. Яков чувствовал, не зря его товарищи смакуют эти истории. Все, о чем говорилось, было их жизнью: тропы контрабандистов проходят не где-нибудь, а здесь, в этих горах, по соседству с местом работы. И еще одно подметил он. Видно, в самом деле хитрый Балакеши испытывал его. Требовалось как-то ответить на незлобивые подшучивания старого бригадира. Он прикидывал в уме, что бы такое предпринять, но ничего не мог придумать. И вдруг придумал. В карьере у склона горы подрывник бригады Савалан закладывает в шпуры заряды аммонала, время от времени кричит, чтоб не подходили, поджигает шнур и убегает в укрытие. Раздается взрыв, летят камни. Снова появляется Савалан, начинает долбить гору, закладывает очередной заряд. Как раз то, что нужно.

— Эй, Барат, — позвал он друга и шепотом, так, чтобы никто, кроме него, не услышал, попросил: — Пойди в палатку, возьми и припрячь немного аммонала, кусочек шнура. Вечером комедь будем делать.

— Ай, Ёшка, ай, молодец! — обрадовался Барат и с таинственным видом отправился выполнять поручение.

Улучив момент, Яков подошел к Ольге:

— За ужином недалеко от палатки будет взрыв, не пугайся!

— Целый день взрывы, Яша. Чего ж ночью-то взрывать?

— Надо, Оля, надо...

Наступил вечер. Хорошо после работы умыться родниковой водой, потом плотно поужинать. И не какую-нибудь бурду есть, а настоящий вкусный суп и не менее вкусную кашу, приготовленные настоящей хозяйкой. Ольга хорошо готовит. С шутками и прибаутками рабочие усаживались вокруг костра. Яков подмигнул Барату, обратился к председателю ТОЗа:

— Эй, Балакеши, я все думаю, как кочахчи ходят по горам и нас не боятся? Мы ведь можем их поймать! А? Как думаешь? Теперь ведь у нас и винтовки есть.

Узкие глазки Балакеши засверкали любопытством: неужели и правда разговорами запугали Ёшку?

— Как им бояться? — ответил он неопределенно. — Бойся не бойся, а идти надо. Не захочет кто идти, Таги Мусабек-бай все равно заставит.

— А скажи, Балакеши, бывало так, что кочахчи на рабочих нападали?

Яков делал вид, что откровенно трусит.