Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Приближался вечер. Мурзин и Степанов в последний раз склонились над картой. Мурзин напомнил:

— Отправляйтесь как можно скорее, чтобы успеть вернуться до рассвета.

— Хорошо, — согласился Степанов.

Вечером Мурзин дал каждому участнику операции по двести граммов водки, и партизаны двинулись в путь. Было около девяти, когда они начали спускаться с гор. Взошла апрельская луна — партизанам это было на руку.

По дороге они остановились на архиепископской лесопильне у Райноховиц, где их поджидали три подводы с упряжкой. Уселись в повозки и по шоссе доехали до Лоучки.

До полуночи оставался час, когда на краю селения партизаны соскочили с повозок. Перед ними чернело освещенное луной массивное здание. Они окружили его и залегли на огневой позиции.

Станин и Кожарж лежали рядом.

— Черт побери, неужто мне это кажется, но дом пуст, — прошептал Станин.

— В самом деле, такое впечатление, будто в доме никого нет, — согласился с ним Павлик.

Все с беспокойством разглядывали небольшую полянку. Врагу легко было взять их на мушку, да и нескольких гранат, брошенных из окон, было бы достаточно, чтобы уничтожить их. Но Степанов ходил совершенно спокойный. Жестами корректировал расположение групп, каждому напоминал его задачу. Станина и Павла выдвинул еще на несколько метров вперед, ближе к зданию. Наконец все было готово. Ждали только приказа начать наступление.

Но последовал приказ отступать на шоссе. Здание перед ними оказалось школой, и Степанов хотел только проверить, как партизаны будут действовать при нападении.

Замок находился несколько дальше. Сквозь опущенные жалюзи пробивался свет. Здание было окружено низкой каменной оградой, прерывающейся со стороны фасада воротами. У ворот находилось помещение для караульных.

Партизаны окружили замок, и Степанов со своим адъютантом Николаем Красивым подполз к воротам. Станин и Павлик со своей позиции видели, как они исчезли в воротах. Через минуту Степанов знаками созвал всех. У стены караульного помещения стояли с поднятыми вверх руками трое обезумевших от страха караульных. Оружие их валялось на земле.

Партизаны перелезли через ограду и расположились по кругу возле главного входа в замок. Степанов подошел к широкой двери, толкнул ее ногой и крикнул по-русски:

— Откройте! Сдавайтесь! Вы окружены!

Но дверь не отворилась. Изнутри послышались выстрелы. Следом за ними в небо взлетела красная ракета — сигнал комиссара начать обстрел.

Партизаны начали стрелять в окна. Из замка неслись ответные выстрелы, одиночные и беспорядочные. Вдруг стрельбу заглушили три громовых взрыва: это Степанов бросил в массивные двери замка ручные гранаты. Двери с грохотом слетели с петель.

Первым проник в замок с пистолетом в руке Степанов, за ним — Николай Красивый. Остальные же, прибежав, увидели в коридоре офицера-эсэсовца, который сдался со всем своим гарнизоном.

Партизаны согнали немцев в одну большую комнату и поставили охрану. Потом начали собирать брошенное гитлеровцами оружие.

Павлик Кожарж и Станин прикладами взломали ящики: — искали для Павлика хороший автомат.

Гонза-Чертыхальщик и Иван-Поп обнаружили склад. Там были винтовки, автоматы, гранаты и фаустпатроны в заводской упаковке.

— Черт побери, и с таким арсеналом они сдаются! — недоумевал Гонза. — Ничего себе, вояки!

Иван-Поп тем временем обнаружил кладовую, где хранились сигареты, мыло и прочее. К нему вскоре подошли Венца-Стражник и Гонза. Все вместе стали набивать ранцы сигаретами.

Когда партизаны уезжали из Лоучки, все три подводы были нагружены доверху. Колеса были на металлических ободьях, без резиновых шин, и поэтому грохот стоял невообразимый. Когда переезжали через какую-то канаву, подводы на полном ходу так подбросило, что с козел свалился Николай Красивый, который взялся быть ездовым, чтобы ускорить отход, и повредил себе ногу. Пришлось положить его на подводу. Управлять лошадьми вызвался один из пленных — уверял, что умеет. Но уже через несколько метров — умышленно или же случайно — он свел коней с дороги, и подвода съехала в канаву. Партизанам пришлось здорово попотеть, прежде чем они вытащили ее.

На первой подводе сидел Станин. На одном из поворотов он заметил какой-то отблеск над Подградной Льготой, словно бы там проехала машина. Хотел обратить на это внимание комиссара, но тот сидел на другой подводе.

Партизаны радовались быстрой езде, а Венца-Стражник и Гонза-Чертыхальщик раздавали из ранца сигареты с серебряными мундштуками.