Александр Авраменко - Ни шагу назад!

— Эшелон шестьдесят семь дробь два прибыл под разгрузку!

Все торопливо вскакивают и выбегают наружу. Молоденький лейтенант, перетянутый такими же, как он сам, новенькими ремнями портупей, ведёт нас к месту выгрузки. Танки укутаны брезентом, скрывающим очертания машин. Но можно угадать, что это машины явно не советского производства. Нежели ленд-лиз? Вот, что называется, «повезло»…

Пленные итальянцы торопливо стаскивают тенты, и нашему взору предстаёт знакомый до этого только по рисункам силуэтов английский «Черчилль»… Огромная плоская машина с уродливо тонкой по сравнению с со своими габаритами пушкой.

— Приступить к разгрузке!

Это Сергеев. На его лице такая же досада, как и у всех остальных танкистов… Но делать нечего, и мы начинаем разбираться с доставшимся нам имуществом. При первом взгляде огромная машина вызывает только отвращение: плоские листы брони, крошечные, по сравнению с габаритами, катки шасси. Не внушает доверия и бортовой люк. Каждый из нас неоднократно видел, как легко он прошивается снарядами «тридцатьчетвёрок» и «КВ» на немецких танках, да и выскакивать из него, честно говоря, не всегда успеваешь… Вскрываем башенные крышки при помощи специальных ключей, лезем внутрь. Первый приятный сюрприз — изнутри машина покрашена в светло-кофейный цвет. Внутри — аккуратно, нет никаких оголённых проводов, торчащих граней. Удобные сиденья, обшитые дермантином в цвет покраски. Громадная, по сравнению с другими танками, кроме «Т-28», боеукладка. Но, честно говоря, машинка какая-то не такая. Ну, не лежит у меня к ней сердце, никак не лежит. А почему — не пойму. Даже танки противника у меня вызывают большее уважение, чем этот «сарай», что ли? Даже не знаешь, как его обозвать. Вот «генерал Ли» — сразу окрестили «братская могила на пятерых». «Шерман» — «зажигалка Ронсон». «Валентайн» — каракатица. И всё понятно. А это — гроб на двенадцати колёсиках… Впрочем, посмотрим, на что он способен. Бой покажет. Время движется стремительно, но и мы не стоим на месте. Уже через два часа хрипло взрёвывают запущенные двигатели ленд-лизовских подарков, вспыхивают габаритные огни, внутри боевых отделений становится тепло от радиаторов двигателя и специальных печек. Мой экипаж уже, похоже, освоился, и на мой вопрос: «Как там у вас дела?» Дружно отвечают: «Здоровый сарай, командир, но вроде всё по уму сделано». Это радует. Может, я слишком уж предубеждённо отношусь к союзникам? Они то ведь тоже на этих же машинах как-то воюют: вот под Эль-Аламейном целый корпус немцев смогли остановить. Всей армией. Сорок три тысячи англичан против пятнадцати тысяч немцев. Аж за шесть дней. И шуму было, словно они второй Сталинград устроили. Вояки, одно слово… Или вспоминается мне хроника о внезапном нападении японцев на Пирл-Харбор, которую я смотрел в Америке. Жутко, страшно, совсем как у нас двадцать второго июня. А станешь разбираться — сплошной цирк. Японцы потеряли целых ШЕСТЬ самолётов, утопив практически весь флот. И везде союзники кричат, что жуткие бои идут. Хотя какие из японцев вояки? Мы их и на Хасане, и на Халхин-Голе вдребезги разносили. Францию то за сорок с небольшим дней прокакали, да ещё Дюнкерк… Союзнички… Нет, придётся нам, русским Иванам спасать мир от коричневой чумы. Лишь бы потом не упустить момент, когда вся эта капиталистическая свора начнёт вопить, что это она войну выиграла…

Я сплёвываю на снег и достаю папиросу из самодельного портсигара. Рядом щёлкает зажигалка. Это Сергеев.

— Что скажешь, майор?

— А…

Машу я разочарованно рукой.

— Гробы. Броня вроде толстая, а пушечка — голую задницу не поцарапаешь. Урод, одно слово.

— Согласен. Слушай, давай хоть познакомимся. Меня Николаем зовут.

— Александр.

— Давно воюешь?

— Кадровый. С первого дня.

— Здорово. А я вот, недавно в строю. Точнее, в армии то давно, да в действующую вернулся недавно. В Сибири был.

— 58-я?

— Она самая. Хорошо, разобраться успели. Ложный донос. Но посидеть пришлось…

— И как там?

— Попадать туда не советую.

— Не собираюсь. А узнал хоть, кто кляузу накатал?

— Узнал… Мой бывший подчинённый. Сейчас в больших чинах…

Меня словно чёрт толкает под руку.

— Жуков?

— А ты откуда знаешь?!

— Встречался. Та ещё сволочь…

Мы понимающе переглядываемся… Сто грамм из фляжки за знакомство. Кусок американской консервированной колбасы. Мы сразу нравимся друг другу. Редко такие люди, как этот подполковник на фронте встречаются. Но если уж попадаются, то только во фронтовых частях. В тылу в основном одни шкуры отсиживаются…