Виктор Носатов - Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана

С момента взрыва не прошло и десяти минут, а колонна уже вытягивалась и, медленно набирая скорость, входила в «зеленку». Дорога, вынырнув из ущелья, вышла на простор зажатой с двух сторон хребтами равнины.

Справа и слева от шоссе, насколько хватало взгляда, раскинулись поля, на которых только-только начинала колоситься пшеница — главное богатство этого горного края. Далеко впереди, залезая уступами в горы, приютился кишлак. Наш путь проходил через селение по кривой и узкой улочке, зажатой высокими глинобитными стенками. Несмотря на то, что утреннее солнце уже поднялось из-за гор и залило долину теплым, золотистым светом, над кишлаком не было видно обычной в это время дымной синевы. Все там словно вымерло, только глухие стены дувалов, окружающие селение по периметру, смотрели на нас выжидающе и угрюмо.

— «Протоны», «Протоны»!.. — послышался в наушниках спокойный голос командира. — Как там обстановка в окрестностях кишлака? — вертолеты, курсирующие над нами, внезапно изменили направление полета и начали кружить над подозрительно замершим кишлаком.

— «Чайка», я «Протон»! — послышался голос командира звена. — От перевала до перевала чисто.

— Понял вас, спасибо. — И в эфире снова воцарилась звенящая тишина.

Десант готовился к бою, кто его знает, что ждет каждого из нас в этом угрюмом, чужом селении. Бойцы открыли боковые лючки и, выставив стволы автоматов наружу, закрепили оружие ремнями, чтобы не дергалось во время движения и особенно при стрельбе. Наводчик главного калибра впился глазами в окуляры прицела и, неторопливо вращая башню, осматривал окрестности.

Колонна двигалась с прежней скоростью, внешне там почти ничего не изменилось, только внутри каждой машины люди замерли в напряженном ожидании.

— «Чайка», я — «Тридцать восьмой», — послышался доклад командира разведвзвода старшего лейтенанта Александра Сапегина, возглавляющего передовое охранение.

— Прошел мазар, до кишлака около километра, ничего подозрительного не заметил.

— Внимательней, Иваныч, не торопись!

— Вас понял, продолжаю движение.

Передняя машина сбавила ход. Солнце начало безжалостно припекать, и вскоре броня уже не холодила ладонь, как полчаса назад, а нестерпимо жгла. В машине становилось душно и, чтобы хоть ненадолго охладить тело, бойцы приоткрыли люк.

Высоко над нами кружили два вертолета — наши глаза и основное прикрытие. Признаться, их ровный гул почему-то всегда вселял в нас уверенность в бою и надежду на скорую помощь, что бы ни случилось.

— «Чайка»! Я — «Тридцать восьмой»! Подхожу к околице, — доложил офицер. — Дорога чистая. — Организуй круговое наблюдение и вышли вперед саперов с собакой, — приказал майор.

Головная машина замерла на месте, остальные стали елочкой на обочине. На середину дороги выскочили несколько бойцов с миноискателями в руках, один из них держал на коротком поводке крупного пса, черного, с желтыми подпалинами по бокам. Звали его Аргус, на счету у него было больше десятка обнаруженных мин.

Собака ластилась к плотному, невысокого роста, крепышу с широким круглым лицом и добродушным взглядом.

Правда, сейчас лицо собаковода выражало нетерпение, желание скорее приступить к знакомому и опасному делу. Получив задачу, саперы, внимательно осматривая дорогу, двинулись вперед. Бронетранспортер за ними. Дувалы высотой в два человеческих роста медленно сходились, делая путь все уже и уже. Вскоре передняя машина уже с трудом вписывалась в повороты, задевая за стены то носом, то кормой. Казалось, что это была самая настоящая ловушка, в которую «духи» заманили нас, чтобы полегче разделаться.

— «Чайка»! Я — «Тридцать восьмой»! Прошел середину кишлака, ничего подозрительного не заметил, — доложил Сапегин. — Дальше дорога расширяется.

— Удвой внимание. Если и ждет нас где-то «сюрприз», то именно на этом участке, — предупредил Калинин.

Прозвучала команда «Вперед», и колонна медленно потянулась в узкую горловину улочки, петляющей меж незатейливых глинобитных жилищ афганцев.

— «Чайка»! Я — «Тридцать восьмой»! — высоко и тревожно зазвучал голос командира разведвзвода, — собака вышла из строя, воет и трясет головой. Явно «духи» что-то в пыль подсыпали.

— Я «Чайка», бери саперов на борт, жди подкрепление. Прошло несколько томительных минут.

— «Чайка»! Я — «Тридцать восьмой»! — снова прозвучал голос офицера. — Нахожусь на окраине, дорога свобо…

Внезапно доклад Сергея прервался на полуслове.