Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко) - Окопники

Дверь землянки отворилась, и из нее вышел старший лейтенант Гуркин. За минувшую ночь он заметно осунулся, щеки и подбородок покрылись густой щетиной, у воспаленных глаз залегли глубокие морщины. Подозвав к себе Чи- кунду, он приказал вызвать к комбату лейтенанта Голубева, а сам стал прохаживаться по протоптанной вдоль оврага дорожке. Судя по всему, он был чем‑то озабочен.

Вскоре в кустарнике показалась худощавая фигура Голубева. На ходу поправляя ремни портупеи, он спросил:

— Что‑нибудь важное?

— Сейчас узнаешь, — ответил сдержанно Гуркин, и по его интонации Голубев понял, что случилось что‑то серьезное.

В землянке, освещенной тусклым пламенем парафиновой плошки, облокотившись на стол, сидели Бурцев, комиссар Травушкин и начальник штаба Тарутин. Напротив, показывая что‑то на карте, стоял полный мужчина в штатском с давно не стриженной бородой и прокуренными усами. Из‑под распахнутого полушубка виднелся туго затянутый немецкий пояс и кобура парабеллума. На левой щеке, почти под самым глазом, темнело большое родимое пятно.

Взглянув на вошедших Гуркина и Голубева, Бурцев кивком указал на место у стола.

— Не доверять ему, — продолжал мужчина в гражданском, — у нас нет оснований. Пленный, чтоб сохранить себе жизнь, выкладывал все, что'знал. К тому же найденная при нем карта полностью подтверждает его слова.

— Когда вы его взяли?

— Сегодня ночью.

Бурцев изучающе посмотрел на трофейную карту, разрисованную кружками и стрелами. То, что сейчас рассказал им командир партизанского отряда Сомов, в корне меняло обстановку.

От захваченного в плен офицера связи стало известно, что немцы знаюг о предстоящем наступлении сибирской дивизии и принимают срочные меры. Их план, если верить связному, был прост и коварен. Зная о направлении главного удара, они спешно снимали с этих участков свои части и перебрасывали их на левый фланг, готовя там мощный моторизованный кулак. После того, как дивизия с ходу ворвется в заранее приготовленный для нее «мешок», они внезапным ударом с фланга перережут ее коммуникации и ударят в спину. К тому же, если учесть, что в таких случаях немцы обычно используют авиацию, то не трудно предположить, в каком опасном положении окажется дивизия Пральщикова.

Бурцев заметно нервничал. Он понимал, что сейчас изменить что‑то уже почти невозможно. До начала наступления оставалось меньше суток. Завтра на рассвете дивизия ринется на слабо защищенные позиции противника и, окрыленная легкой удачей, устремится вперед, на всю глубину «мешка», пока не натолкнется на мощный заслон. И тогда…

Правда, оставалась еще какая‑то надежда, что немцы, узнав об исчезновении своего офицера связи с оперативной картой, откажутся от первоначального замысла. Но разве можно рассчитывать на это? Ведь для того, чтобы из

менить задуманный маневр, в успехе которого они, бесспорно, уверены, у них просто не будет времени.

И тем более этого времени не было у Бурцева. Он понимал: чтобы отменить приказ о наступлении, надо располагать очень вескими доказательствами. А они, эти доказательства, пока что были только у него. Успеет ли он вовремя доставить карту Пралыдикову? К тому же, если удастся, то кто знает, не решит ли Пралыциков, что это всего лишь хитрая уловка врага, рассчитанная на срыв наступления. Разве мало случаев, когда ценой жизни своих связных противник «расшифровывал» якобы свои секретные планы. Война есть война. На фронте всегда надо быть готовым к любым сюрпризам.

— Выход только один, — сказал после затянувшейся паузы майор Тарутин. — Надо любой ценой доставить карту ь штаб дивизии.

— А как? — спросил комиссар Травушкин. — В нашем распоряжении всего одна ночь.

— Может быть, снарядить пару конников, — предложил Сомов. — К рассвету, пожалуй, успеют. Хотя гарантии нет. Могут напороться на засаду.

— И все же мы должны пойти на это, — настаивал Тарутин. — Иначе нас могут обвинить…

Бурцев строго взглянул на своего начальника штаба, словно впервые увидел в нем незнакомого человека. Он не представлял себе, что в такие минуты можно думать о собственной безопасности, а не о том, как предотвратить гибель тысяч людей, ничего не знающих об угрожающей им опасности.

— Карту мы, конечно, отправим, — сказал спокойно Бурцев, с трудом сдерживая растущее в нем негодование. — Для этого я и вызвал Голубева.

Лейтенант, внимательно прислушивавшийся к разговору, еще не успевший понять что к чему, тотчас встал.