Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко) - Окопники

— Разработанный нами и утвержденный командованием план предстоящего наступления предусматривает две главные цели, — он сделал паузу, мельком взглянул на Пралыцикова и повторил, — предусматривает две цели: во- первых, прорвать оборону противника, перейти в настунление и, во — вторых, решительным броском очистить весь треугольный выступ, угрожающий нашей армии. Чтобы не распылять силы, мы решили одновременным ударом трех полков взять штурмом вот эти укрепленные опорные пункты,

— он ткнул указкой в красные кружочки, — на плечах противника вклиниться в его оборону и взломать ее на всю тактическую глубину.

Бурцев пристально смотрел на густые красные кружки, отмеченные на трех примыкающих друг к другу высотах, и уже представлял себе, как бегут по склонам пехотинцы в белых полушубках, пригибаясь и падая под сплошной заве: сой огня. Ему, прошедшему с боями от границы и не раз принимавшему участие в контратаках и штурмах, было хорошо известно, как нелегко взять в лоб три вблизи расположенных опорных пункта. В любую минуту они смогут прикрывать друг друга перекрестным огнем, перенося его туда, где положение будет осложняться. Удастся ли сразу подавить артогнем огневые точки? Не лучше было бы предпринять какие‑то обходные и ложные маневры, сосредоточив основные силы на главном направлении?

Бурцев знал, что на войне побеждают сильные и смелые. Всю свою жизнь, избрав нелегкую профессию военного, он готовил себя и других к самому трудному бою. Но знал он и другое, что, кроме храбрости и физической силы, в военном деле очень многое зависит от ума, таланта и опыта военачальника. Именно поэтому сейчас в плане предстоящей операции ему хотелось бы увидеть как можно больше тактической изобретательности, хитрости, которые могли бы ввести противника в заблуждение и поставить в самую невыгодную ситуацию. Именно об этом ему и хотелось сказать Пральщикову. Но, давно усвоивший нормы субординации, он понимал, что сейчас начинать такой разговор неуместно. Поэтому Бурцев решил перенести его на другое, более удобное время, когда они останутся вдвоем.

Линия обороны, где дивизия Пралыцикова сменила поредевший стрелковый полк, проходила по открытой равнине. Вдоль ничейной зоны тянулась невысокая насыпь давно заброшенной железнодорожной ветки. По одну сторону от нее виднелось маленькое, вытянувшееся длинной полосой село Шинкаревка, с небольшой колокольней и редкими колодезными журавлями. Там находились немцы. В солнечный день было видно, как они, пригибаясь, перебегают по траншеям от дома к дому.

По другую сторону железнодорожной насыпи, метрах в пятистах, от нее, раскинулась другая такая же небольшая деревня Болотино — длинные глинобитные коровники, крытые толем, низкое кирпичное здание маслозавода, пробитое в нескольких местах снарядами, приземистые хаты с островерхими камышовыми крышами и покосившимися плетнями. Здесь занимал оборону один из полков дивизии Пралыцикова.

Слева и справа по фронту, на расстоянии семи — вось- ми километров друг от друга, виднелись другие деревни, стоявшие на невысоких косогорах. Они‑то и были обведены красными кружками на карте Шустова — опорные пункты противника, которые предстояло взять дивизии.

Осматривая в бинокль с чердака маслозавода прилегающую местность, Бурцев заметил, что на противоположной стороне, перед домами в два ряда были протянуты проволочные заграждения. В переулках виднелись железобетонные колпаки бункеров, прикрытые сверху соломой и хворостом. В глубине, за второй линией домов, должно быть, размещались артиллерийские батареи, так как вся дорога вдоль улицы была изрыта гусеницами тяжелых тягачей.

Улучив удобный момент, когда они с Пралыциковым остались вдвоем на наблюдательном пункте, Бурцев сказал:

— Насколько я знаю, командир дивизии, учитывая особенности сложившейся обстановки, имеет право внести некоторые коррективы в ранее разработанный план…

— О чем это ты? — настороженно спросил Пралыциков.

— Нельзя брать в лоб эти опорные пункты. Ты видишь, совсем открытая местность.

— Не такие брали в гражданскую, — резко возразил Пралыциков. — Ты что, забыл?

— Ничего я не забыл. И уверен, что деревни эти ты возьмешь. Но какой ценой?

— Война есть война, — уже едва сдерживая раздражение, ответил Пралыциков. — Волков бояться — в лес не ходить. Ты вот в тыл идешь, прямо в пекло. Там ведь тоже могут быть потери.

— Не потерь боюсь. Бессмысленных жертв. Будь моя воля, я обошел бы скрыто эти опорные пункты и, блокировав их, ударил по второй линии обороны. Во — первых, внезапность. Во — вторых, потом их будет легче взять… »