Петр Нечай - Звезда Егорова

Передернув плечами и стряхнув это неприятное ощущение, Егоров обвел взглядом дремавших десантников.

— Чтой-то, братцы, приуныли? — прокричал он каким-то неестественным голосом.

— Не в наших правилах унывать, — в тон ему прогудел Мельниченко.

— Так, может, песню споем? — предложил командир и, перекрывая гул моторов, запел могучим басом:

Несколько голосов подхватили песню. На какое-то время она заглушила даже монотонное гудение моторов. Башенный стрелок весело смотрел сверху на поющих пассажиров. Но вот из пилотской кабины в салон вышел бортмеханик.

— Подходим к линии фронта, — проговорил он прямо в ухо Алексею.

Тот передал весть другим. Насторожились ребята. Кое-кто машинально поправил лямки парашюта. Все застыли в ожидании, прислушиваясь, что делается снаружи. Но оттуда все так же доносился монотонный рев двигателей. Прошла минута, другая… десятая — разрывов не слышно. Самолет по-прежнему без помех несся в ночной темноте.

— Можно считать, что все позади? — обратился Егоров к механику, который так и не оставлял салона.

— Может, и так. Проспали фрицы. — Он усмехнулся и ушел в кабину.

Все облегченно вздохнули и заерзали на скамьях, устраиваясь поудобнее.

Прошло полчаса. Бортмеханик снова появился в салоне и показал вниз.

— Словакия. Рудные горы.

Десантники прильнули к иллюминаторам, но, кроме беззаботного месяца, ничего не было видно. Внизу сплошной темный ковер.

— Алеша, это наши горы, словацкие горы, родная моя земля! — Подгора возбужденно схватил Егорова за плечо.

— Над домом летишь, Йозеф! — обнял Подгору Алексей.

Если приглядеться, можно было внизу угадать очертания гор, густо покрытых лесом. Над ними неподвижно висел месяц, светясь холодным медным блеском. Еще натужнее загудели моторы — самолет начал набирать высоту, чтобы перепрыгнуть хребет. Слева, освещенные зыбким светом, почти вровень с самолетом прорисовывались скалистые хребты.

— Дюмбьер, — прокричал бортмеханик.

Самолет вошел в облака. Месяц пропал. Началась сильная болтанка. Стало закладывать уши — самолет пошел на снижение.

— Пойду выясню, — прокричал бортмеханик. — Скоро район десантирования. Ищите сигнальные огни — три костра.

Он ушел в пилотскую кабину. Теперь все — пилоты в кабине самолета, штурман, башенный стрелок, которому было видно лучше других, партизаны — внимательно смотрели вниз, искали условные огни. Самолет делал круг. Башнер заметил огни и стал пальцем показывать десантникам.

Видимо, и летчики разглядели костры. Самолет пошел на второй круг, а из кабины пилотов снова вышел бортмеханик — ему выпускать десант.

Утих рев моторов.

— Высота? — поинтересовался Егоров.

— По приборам восемьсот, да на гору надо скинуть. Метров четыреста, — ответил бортмеханик. — Конечно, низковато, но прыгать можно. Учтите, за бортом сильный ветер.

Над кабиной пилотов замигал зеленый огонек. Механик распахнул дверь самолета и подал знак парашютистам.

Ожил, наполнился шумом салон самолета. Партизаны встали. Егоров решительно поднялся с места и прокричал:

— Белая ракета — сигнал сбора! Красная — опасность! Будьте осторожны! До встречи, хлопцы! — Шагнул и исчез в темноте.

За ним выпрыгнул Йозеф Подгора со словами:

— Принимай, родная земля, своего сына!

Через несколько секунд двенадцать парашютистов уже неслись, подхваченные ветром, вдоль склона горы Прашивой. А над поляной кружил второй самолет.

Егорова сносило, он резко потянул стропы и чуть ли не камнем пошел вниз. Благо, вовремя отпустил. Но все же сильно ударился ногами, подпрыгнул и упал плашмя на землю. Его немного протащило, но все же он справился с парашютом и сумел быстро погасить его. Затем отстегнул лямки, свернул парашют и засунул в мешок.

Долго прислушивался. Нигде ни звука. Все словно вымерло. Должно быть, десантники и встречающие ждали условного сигнала командира десантной группы. И тогда Егоров достал ракетницу. Ночную тьму пронизала слабенькая белая звездочка. Достигнув зенита, она развернулась в ослепительный шар, который быстро погас.

Напрягая зрение, всматривался Егоров в каждый кустик, прислушивался к каждому шороху. Вот из-за островерхой скалы выплыла еле заметная тень.