Александр Даниловский: «Отважный-1» уходит в море

— Кто это? — спросил Строганов у соседа.

— Куников.

Прозвучала — команда «смирно». Командир принял рапорт.

Всматриваясь в неподвижные лица бойцов, он сказал звучным голосом:

— Нам предстоит решать сложные боевые задачи. Кроме храбрости, от морских пехотинцев потребуются отличное знание военного дела и четкая организованность.

Взгляд его на мгновение задержался на старшине Строганове:

— Среди вас есть люди, — продолжал — майор, — которые думают так: будь отчаянно смелым, владей автоматом и победа обеспечена. А для победы этого мало, товарищи. Вот почему мы будем тренироваться до седьмого пота. Вашей лишней капли пота не пожалеем, зато в бою не будет пролита лишняя кровь…

От зари до позднего вечера на морском берегу проходили занятия, учения. Моряки создавали инженерные заграждения, сооружали подобие палуб кораблей. Бойцы и командиры учились действовать в десантной операции. Они разгружали с катеров тяжелые ящики с боеприпасами, преодолевали проволочные заграждения, тренировались в рукопашном бою. Нередко звучала команда «отставить». Все начиналось сначала. Занимались почти без отдыха.

Для боевой подготовки отряда использовались и корабли. По вечерам из замаскированных стоянок подходили к учебным причалам сейнеры, «охотники», мотоботы, болиндеры. Приняв на борт людей, они бесшумно выстраивались в походный порядок, совершали условный рейс и, развернувшись, устремлялись к берегу. Десантники высаживались, кидаясь в ледяную воду, преодолевали «минированную» кромку берега, бросались в атаку, блокировали и «уничтожали» огневые точки «противника», занимали рубежи, вступали в рукопашный бой…

Куников руководил занятиями. Его короткие ясные приказы бойцы выполняли с полной отдачей сил.

— Вот вы, Строганов, — заметил он однажды на занятиях старшине, — в запасном полку горы по-черепашьи животами тралили, а узкую полосу земли преодолевать не научились.

Старшина не обиделся. Он постарался заслужить похвалу командира, которого в отряде любовно называли отцом.

Первый эшелон десанта из трехсот отборных бойцов быстро научился действовать как слаженный оркестр. «Первые скрипки» в этом оркестре играли товарищи Куникова по боям под Ростовом и в Приазовье, моряки и партизаны.

Ночь с 3 на 4 февраля 1943 года в районе Новороссийска была темной. На клочок каменистой земли в районе пригорода под названием Станичка готовился высадиться десантом отряд майора Куникова.

Узкая полоска берета. Слева над ней нависает гора Мысхако, дальше — Колдун-гора, гряда высот. Вдоль берега протянулась железнодорожная насыпь. На скатах насыпи — пулеметные гнезда, дзоты, блиндажи врага. Все пункты возможной высадки стерегли большие и малые вражеские гарнизоны. На Суджукской косе и в других местах расположились прожектористы. Тяжелые минометы и орудия немцев пристреляли каждый участок, а район Станички простреливался насквозь.

Вот сюда, одновременно с высадкой основного десанта в районе Южной Озерейки, и должен был высадиться отряд. Как знать, не придется ли ему сыграть более важную роль, чем роль вспомогательного десанта, отвлекающего силы? Об этом Куников думал не раз. Отряду предстояло зацепиться за узкую полоску земли, преодолеть железнодорожную насыпь и отвлечь на себя противника.

Высадке десанта содействовала береговая артиллерия. Планировалось совершить огневой налет по разведанным целям, а при подходе кораблей с десантом-заградительный огонь. За смелость решения моряки прозвали операцию «высадкой к черту в зубы».

…Отряд, поднятый по тревоге, выстроился для погрузки на корабли. Неумолчно шумело море. В горах протяжно перекликались шакалы, им вторили совы. Вызванные из строя командиры боевых групп слушали Куникова. Никто не задавал вопросов, все было ясно. Десантники еще раз проверили вещевые мешки, черные верха бескозырок затягивали зеленоватыми, защитного цвета, косынками.

Помощник командира по хозяйственной части Василий Петрович Свирин, человек медлительный, бегал, покрикивая, суетился. Куников услышал, как он отчитывал старшину-кладовщика, и спросил, что случилось.

— Беда, если сам недосмотришь, — ответил Свирин и указал на старшину. — Полторы сотни гранат передал. А сколько патронов! Краснофлотцы сухари оставляют, а добавочные патроны за пазуху прячут.

Майор улыбнулся, весело сказал:

— Мне, честно говоря, приятно такое слышать. За перерасход боеприпасов я с вас не взыщу.