Александр Даниловский: «Отважный-1» уходит в море

Богуславский рассказал гостю, как офицер Фадеев, взобравшись под огнем врага на высокую заводскую трубу, корректировал оттуда огонь береговых батарей. Вспоминали о подвиге комсомольца Ананьина. Увидев на молу порта фашистский флаг, отважный воин дождался темноты, переплыл бухту, сорвал вражеский флаг и доставил его в штаб батальона. За героический поступок Ананьин был награжден орденом Красного Знамени. Зашла речь и о других подвигах морских пехотинцев…

В те дни гитлеровцы трубили на весь мир, что Туапсе вскоре падет. Но подступы к городу обороняли закаленные в боях войска. В результате контратаки советских частей, в том числе морской пехоты, в горно-лесистой местности севернее Новороссийска в двухдневных боях была почти полностью уничтожена румынская горнострелковая дивизия. Недоступным для врага оказалось и шоссе Новороссийск — Геленджик, прозванное немцами «дьявольской глоткой». Планы немецко-фашистского командования, имевшие целью прорыв в Закавказье в обход Главного Кавказского хребта с запада, не осуществились. Враг потерпел поражение.

На Черноморском побережье стояла мягкая южная осень. До госпиталя, где лечился майор Куников, не долетали громы войны. Но ощущалось дыхание фронта.

В конце сентября Цезарь Львович думал о возвращении на передовые позиции. Выздоровление наступало быстро.

Краснофлотец Костиков принес ему неожиданную весть.

Сюда, сказал он, прибыл наш бывший командующий. Майор обрадовался: с помощью контр-адмирала Холостякова он рассчитывал быстрее вернуться в боевой строй.

В тот же день Цезарь Львович покинул госпиталь. Он прибыл в батальон, когда мы находились на отдыхе после жестоких боев. Лицо майора потемнело, едва он узнал о наших потерях. Среди погибших и раненых были ветераны, с которыми он прошел боевой путь от Дона до Черноморья. Тяжелое ранение получил Рыбальченко, оказался в госпитале Куринков. В батальоне было много новых людей. Со свойственной ему энергией Куников принялся наводить в части образцовый порядок.

И все же Цезарю Львовичу была не по душе полутыловая жизнь. Он вспоминал о разгроме танковой группы Клейста под Ростовом, смелый двадцатипятикилометровый рейд в тыл немцам, ледовые походы. Вскоре его вызвал начальник оборонительного района. Контр-адмирал спросил:

— Что вы скажете о десантной операции в расположение противника в район Новороссийска?

Куников не смог скрыть охватившей его радости, попросил времени, чтобы обдумать предложение, сделать расчеты.

Началась подготовка к знаменитому десанту на Малую землю. Цезарь Львович подбирал в десантный отряд бойцов и командиров. К нему шли бывалые люди, моряки, знавшие Куникова по боевым делам. Слава Отдельного 305-го батальона гремела повсюду.

Вспоминается такой эпизод. Два друга-моряка разыскивали в Геленджике наш батальон. Они дошли до каменного здания на берегу моря и направились вдоль ограды в поисках входа. Старшина Василий Строганов увидел командира в звании майора, опросил у него, где размещаются моряки.

— А зачем вам знать? — поинтересовался майор.

— Хотим пришвартоваться. А то…

Командир достал пачку папирос, угостил моряков и спросил:

— Так что же — «а то…»?

— Попали мы всей командой после Тамани в армейский запасной пехотный полк, — стал рассказывать Строганов. — Ну, и наступила житуха! Чуть свет — занятия. Строевая тактика, по-черепашьи животами землю тралим. А к чему? Я так понимаю: если винтовкой и автоматом владеешь, гранату во врага послать силенка есть, зубы острые, тогда не сдобровать фашисту!

— И подолгу занимались?

— Часов по пятнадцать.

— И это во втором эшелоне. Ай-ай-яй! — посочувствовал майор.

Строганов не заметил улыбки.

— Вот я и говорю, — обрадовался он. — Одним словом, пехота.

— И что же вы решили? — серьезно спросил майор.

— Решили отчалить. Добились перевода в Геленджик, к куниковцам… Помогите разыскать моряков.

— Контрольно-пропускной пункт рядом. Обратитесь в штаб, предъявите там направления, — ответил майор.

Утром сквозь сон друзья услышали сигнал побудки. Открылась дверь, вошел вахтенный и громко объявил:

— Койки вязать. Выходи строиться!

— Морской порядочек, — удовлетворенно отметил старшина.

Отряд построился на площадке, посыпанной песком. Перед строем появился командир с биноклем на груди и полевой сумкой через плечо. Друзья узнали майора, с которым вчера повстречались вблизи ворот.