Энди Макнаб - Браво_Два_Ноль

Я изворачивался как мог на протяжении двух часов.

Наконец Голос сказал:

– Энди, как бы ты отнесся к тому, если бы я сказал, что ты иудей и мы можем это доказать?

– Вы ошибаетесь. Я не иудей.

– Хорошо. Расскажи нам, что тебе известно про иудаизм.

– Ну, есть ортодоксальные иудеи, они носят длинные прямые волосы и не едят свинину. Наверное, вот и все. Мы не имеем с иудейской общиной никаких дел.

– Хорошо, тогда скажи мне, была ли у тебя когданибудь подругаеврейка? Есть ли у тебя в Англии знакомыеевреи? Назови их фамилии, скажи, где они живут. Почему ты знаешь, что они евреи?

– У меня никогда не было связей с еврейками.

– Почему, Энди? Ты что, гомосексуалист?

– Нет, я не гомосексуалист, но у нас в Англии существуют четкие расовые группы, которые не вмешиваются в дела друг друга. Иудейская община держится очень замкнуто, и у нас с ними почти не бывает никаких контактов.

– Насколько многочисленной является еврейская община в Англии?

– Понятия не имею. Мы не общаемся друг с другом.

Вопросы все продолжались и продолжались, а мои ответы становились все более ограниченными. Меня загоняли в угол. Внезапно меня осенило. Я не мог понять, как эта мысль не пришла мне раньше.

– Я могу доказать, что я не еврей.

– Как ты сможешь это доказать?

– У меня есть крайняя плоть.

– Что? Что такое крайняя плоть?

Присутствующие залопотали между собой поарабски, послышался шелест бумаги. Вероятно, они изучали словарь.

– Я могу вам показать, – с надеждой продолжал я. – Если мне освободят руки, я вам покажу, что такое крайняя плоть.

Иракцы попрежнему не могли взять в толк, о чем я говорю.

– Как пишется по буквам выражение «крайняя плоть»?

Послышался скрип пера по бумаге. Ко мне с обеих сторон подошли по солдату и схватили меня за руки. Я почувствовал, как расстегнули один браслет наручников.

– Энди, что ты собираешься сделать? Сначала ты должен нам это объяснить.

– Ну, я расстегну брюки, достану член и покажу, что у меня есть крайняя плоть.

Встав, я достал член, схватил крайнюю плоть и оттянул ее как можно дальше.

– Вот видите, у меня есть крайняя плоть! Религия требует от евреев совершать обрезание. Всем мальчикам отрезают крайнюю плоть.

Помещение взорвалось смехом. Иракцы покатывались от хохота. Как только я застегнул ширинку, меня снова усадили на стул и сковали наручниками.

Веселье по поводу крайней плоти продолжалось. Все оживленно бормотали поарабски, время от времени вставляя английское «крайняя плоть».

– Энди, ты хочешь есть?

– Да, большое спасибо, я бы не отказался от еды, – сказал я. Поскольку у всех было такое приподнятое настроение, я добавил: – И если можно, немного попить.

Чьято рука засунула мне в рот финик.

Иракцы продолжали веселиться, как будто меня здесь и не было. Я был доволен собой, потому что все складывалось как нельзя лучше. Правда, пить мне так и не дали. Я сидел, обсасывая косточку, и гадал, что мне с ней сделать дальше. Глотать ее мне не хотелось, потому что она застрянет у меня в горле, а запить ее будет нечем. В конце концов выпускник военного училища в Сэндхерсте, похоже, догадался о моей проблеме, потому что он чтото бросил солдату, тот подставил мне под подбородок руку, и я аккуратно выплюнул косточку ему в ладонь.

В помещении попрежнему продолжалось оживленное обсуждение моей крайней плоти.

Вдруг меня осенила одна мысль. Я не знал, в каком состоянии находятся остальные члены нашей группы и есть ли у них крайняя плоть. До меня вдруг дошло, что Боб, уроженец Средиземноморья, смуглый и черноволосый. Если его тело попадет к иракцам, они, возможно, примут его за еврея, и нам как следствие достанется по полной программе.

– Разумеется, не только иудеи, но и христиане иногда делают обрезание, по медицинским соображениям, – сказал я. – Некоторые родители делают своим сыновьям обрезание при рождении. Так что обрезание совершают не одни только евреи.

– Энди, расскажи об этом подробнее. Ты сказал, что евреи при рождении совершают обрезание. Теперь ты говоришь, что и христиане тоже совершают обрезание. Все это както совсем непонятно. Ты нам лжешь?

– Нет, все зависит от родителей. Ктото считает, что так более гигиенично.

Иракцы нашли это еще более смешным, и я обрадовался, услышав новый взрыв хохота. У меня мелькнула мысль, хорошо бы заставить иракцев веселиться как можно дольше.

– Очень скоро мы продолжим наш разговор, Энди, – наконец заявил Голос.