В. Подзимек - На всю жизнь (повести)

— Здесь речь пойдет больше об арифметике, чем о политике, — заявили они. Потом один за другим вытащили из карманов помятые листки, исписанные цифрами. В каждой роте оказалось по нескольку солдат, в стрелковых способностях которых существовали сомнения, но от них могло зависеть, станем мы отличниками или нет.

— Мы с ними работаем индивидуально, — пояснили политработники.

— За это время вы их так издергали, что они и в ворота не попадут, — не сдержался я.

— Работаем с ними очень аккуратно, — заверил меня Петрачек, а остальные согласно кивнули.

В их аккуратности я отнюдь не был уверен, однако решил, что теперь уже вряд ли что-нибудь можно исправить.

— Все отработано, — ответили они. — Вы будете удивлены.

Индра подал команду к началу занятий. В этот момент прибыл командир полка со своим заместителем по боевой подготовке. Индра, как руководитель стрельб, сам не стрелял, и я чувствовал, что он этим недоволен.

Командиры рот, два ротных политработника и я подошли к машинам.

Я был абсолютно спокоен, так как прошел курс стрелковой подготовки в стрелковом кружке.

Командирам рот, особенно Красе, удалось придать своему лицу выражение полного безразличия. Оба политработника последовали их примеру, но не так успешно. Бледность их лиц выдавала, что все происходящее им далеко не безразлично. Даже наоборот, они, кажется, никак не могли избавиться от нервного напряжения.

Результаты стрельб оказались печальными: Краса, Логницкий и я заработали отличные оценки, Моутелик и оба замполита получили «неудовлетворительно».

Когда отстрелялись следующие шесть человек, история снова повторилась: замполит третьей роты и два командира взводов получили «отлично», остальные три командира взводов — «неудовлетворительно».

Я выбрал в качестве громоотвода подпоручика Зиму. Сначала я многозначительно посмотрел на его новую офицерскую звездочку, а потом не менее многозначительно сказал:

— Ну что ж, невелик улов.

Мое ожидание, что он промолчит, как овечка, не оправдалось.

— На моем месте не отстрелялся бы даже Вильгельм Телль.

— Для чего ты приплетаешь сюда Вильгельма Телля?

— Да все же ясно. Как ни заезд, так три неудовлетворительных оценки, и всегда на одних и тех же машинах. На них плохо подготовлено вооружение.

Я побежал к Индре, чтобы передать ему соображения Зимы.

— Старшего оружейника сюда! — крикнул Индра Броусилу.

— Он болен, — доложил Броусил. — Но я все обеспечил. Я вызвал оружейника из ремонтной мастерской полка.

— Это похоже на тебя, — не сдержался Индра. — Вызвал, и на этом все закончилось. Какая безответственность! А кого прислали?

— Какого-то свободника, — ответил Броусил.

В этот момент к нашей группе людей со взвинченными нервами подошел командир полка со своим заместителем.

— Так, значит, за ваши неудовлетворительные результаты должен отвечать полк, если я правильно понял, — заявил он не очень-то приветливо.

— В трех случаях, очевидно, не были созданы условия для ведения точной стрельбы. И не только по вине батальона, — доложил Индра. — Прошу вас дать мне час времени.

Командир полка сделал знак своему заместителю, и тот сел в одну из боевых машин пехоты. Когда он вернулся, командир полка распорядился:

— У тебя есть один час, потом будем стрельбу продолжать.

— Есть, через час буду продолжать, — ответил Индра, а мы знали, что означает слово «продолжать».

Шесть неудовлетворительных оценок никто с нас не снимет, а если мы хотим выполнить наши обязательства, то ни один из оставшихся командиров взводов, отделений и стрелков-операторов не должен отстреляться хуже, чем на «отлично».

Индра, Ванечек и Броусил побежали к машинам, а я пошел к солдатам. Им тоже все было ясно.

Я не отношусь к собирателям веселых историй и анекдотов, но некоторые из них я все же вспомнил и тут же рассказал. Речь не шла о каком-то исключительном юморе. Большинство присутствовавших их уже слышали не в первый раз, но все равно все смеялись.

— А мне можно? — спросил один из командиров отделений.

Я кивнул.

Рассказать анекдоты попросили разрешения еще трое. Остальные уже не спрашивали разрешения, и репертуар становился все более непристойным. Я пришел к заключению, что настала пора остановиться.

— Что там происходит? — поинтересовался заместитель командира полка.

— Морально-психологическая подготовка. Мы еще раз отказались от идеи стать отличными, — заявил я немного высокопарно.