В. Подзимек - На всю жизнь (повести)

— Да не нужно это… — попыталась возразить она, но Гинек не дал ей говорить.

— В подвале два новых полных угольных ящика. Таким образом, у тебя их теперь три. Два раза в неделю к тебе будет заходить солдат, который ездит за почтой. Я дал ему запасной ключ от подвала, он будет колоть тебе дрова и приносить уголь.

И обо всем этом он успел подумать! За несколько дней он переделал массу дел, и Шарке казалось, что для Гинека нет ничего невозможного. Он очень хотел познакомиться с ее родителями. На это у них оставался только один день — день его отъезда. А она так хотела побыть с ним вдвоем в последние минуты, но… ему надо было ехать в Прагу, чтобы зайти в управление кадров министерства национальной обороны.

Они договорились поехать туда утром, а ночь провести вдвоем в обители романтиков. Это означало вставать рано утром, чтобы успеть на первый утренний поезд, а скорее всего, совсем не ложиться. Шарка послала родителям письмо, сообщив о времени их приезда. В тот же день она написала еще одно письмо, вложила его в конверт, но подписывать и запечатывать не стала. Этот конверт она положила в свою сумочку. Содержание письма она давно продумала. «Милый, нам очень скучно, но мы стараемся жить, будто ты от нас никуда не уезжал, ты рядом. Мы разговариваем с тобой, ложимся вечером с тобой и утром с тобой просыпаемся. Мы тобой очень гордимся. Ты уже, конечно, догадался, что тебе надо выбрать два имени: одно для мальчика и одно для девочки. Мы не хотели спрашивать тебя об этом перед отлетом, потому что ты бы замешкался и опоздал на самолет. Мы тебя знаем! А кем бы мы тогда гордились? Прости нас за это и выбирай имена получше, потому что после твоего возвращения времени у тебя останется немного. Целуем тебя, твои Шарка и…»

Будильник заводить не стали, не спали всю ночь. Гинек заснул в поезде. Она долго смотрела на него, но не могла наглядеться. Челка каштановых волос небрежно упала ему на глаза, закрыла лоб. Упругие губы чуть-чуть растянулись в легкой улыбке, подбородок воинственно выдвинулся вперед. Шарка пыталась запечатлеть в памяти его густые брови, невыразительный нос, небольшое родимое пятно под мочкой правого уха. Никогда раньше она его не замечала. Когда мы расстаемся с тем, кого любим, то находим то, что раньше ускользало от нашего внимания.

В Прагу они приехали в девятом часу. Мать с отцом встретили их. Несмотря на то, что был рабочий день, на обед были приглашены многие родственники, включая дедушку со стороны Шаркиного отца, с которым в последние годы не ладили. Гинек всем был представлен, он мужественно выдержал это испытание, терпеливо выслушал лекцию о необходимости семейного спокойствия для супружеского счастья.

— Дальние края, дальние края! Нас, мужчин, всегда влекли дальние края и приключения, — мечтательно проговорил отец за кофе.

Мать стрельнула в него взглядом. Все присутствующие знали почему, Гинек тоже догадывался. Шарка не скрывала от него причин частых поездок отца в Прагу. «Не переношу того, что они уже настолько изолгались друг другу, что считают ложь правдой», — как-то прокомментировала она отношения между родителями.

— Поженитесь сразу, как только вернетесь, пан инженер? — выпытывала мать. — Не хочу быть чрезмерно любопытной, но когда планируете свадьбу? Мы должны подготовиться…

— Мы известим вас заблаговременно, — ответила Шарка. — Раньше чем через полгода этого не произойдет. Папа, в последний мой приезд ты радовался, что тебя сняли с заграничных поездок и теперь ты сможешь отдохнуть. Ты снова ездишь? — спросила она ехидно.

Наступившую неловкую паузу использовал дедушка. Он принялся вспоминать, как служил до войны в знаменитом тридцать пятом полку конюхом.

— Славный был полк, даже песню о нем сочинили, — хвастался он. — Сегодня уже не то, что было раньше. Люди готовы поубивать друг друга ракетами. В газетах об этом пишут каждый божий день, но о конях ни слова, об одних только ракетах…

Пока старик расхваливал старое время, а Гинек смеялся над забавными случаями из его солдатской жизни, Шарка выскочила на кухню.

— Зачем ты говоришь такое? — упрекнула она мать и попробовала картофельный салат.

— Я тоже против таких разговоров, имей в виду, мама, — поддержала Шарку ее младшая сестра Петра, стоявшая у плиты.

— Смышленый молодой человек, такой… интеллигентный, — сказала мать, будто и не слышала дочерей. — Он, случайно, не разведенный? Выглядит старше своих лет.

— Нет, — отрезала Шарка, — не разведенный. Он женатый, к твоему сведению! — Она откусила кусок огурца.