Валентин Строкань - Чёрный иней

Он размеренно взмахивал палками, каждый раз во время толчка ощущая рывок верёвки, обмотанной вокруг талии. Вторым шёл старшина. Длинное скольжение не удавалось — мешала страховка. Но иначе было нельзя — метель не утихала.

«Может, немец от радости преувеличил? Тогда наоборот — «дерзкая вылазка в сложнейших метеоусловиях, быстротечное боестолкновение, героизм личного состава!», а здесь — пришли и «сдались». Второе. О каких бумагах шла речь? По всем законам радиосвязи в режиме передачи открытым текстом необходим кодовый сленг, и немцы всегда тщательно его придерживались. Сказал бы «груз» или какую-то белиберду — «филин прилетел»... Речь же идёт не о соленых огурцах — о важнейших вещах, из-за которых мы и отправились в такую даль, и они это прекрасно понимают. А тут открытым текстом, на всю Арктику — «техдокументация»! Вторая неувязочка... Может, они сделали это умышленно и даже демонстративно? Что же получается?! Под диктовку? Тогда кто на метеостанции? Ребус. Группа Чёрного? Больше некому».

«Итак, концы с концами не сходятся, два логических прокола за такой малый промежуток. Первое утверждение явно ложное. Второе? Возможны различные толкования. Но форма сообщения в эфире явно неподходяща. С какой целью? Навести на мысль, что метеостанция в наших руках... Если второе утверждение — истинно, тогда «бумаги» тоже наши. А если это «деза», рассчитанная именно на меня? Какого чёрта им понадобилось перетаскивать это добро с места на место? Может, они уже успели наложить в штаны и готовятся к эвакуации? Тогда — ближе к фиорду. Так что? Полдела сделано? Не слишком ли просто? Боя всё равно не избежать. Машину нужно брать по-любому. Ладно, на месте разберёмся!»

Они успели достичь намеченного рубежа и рассредоточиться раньше, чем из барака начали выскакивать белые фигуры. Немцы на ходу надевали лыжи и пытались поддерживать какое-то подобие строя.

Метель ещё не угомонилась, но ветер заметно ослабел. Видимость улучшилась. Ещё четверть часа, и всё должно утихнуть. Именно на это время и рассчитывал майор Гревер, посылая штурмовую группу на пост.

Гревер не сомневался, что пост захвачен вражескими десантниками.

Но он опоздал.

«Их всего десять, можно спокойно прицелиться».

Ткачук видел немного слева и позади себя Сиротина. Тот был наготове. Уложил пленного гауптмана лицом в снег, чтобы не вздумал орать. Но немец был тих и послушен. Справа, невидимые отсюда, затаились Джафар и Гаральд.

Вот она — цель! Сколько всего пережито на пути к ней, пора ставить точку. Никакого волнения Ткачук не испытывал, он был настоящий солдат — хладнокровный, сосредоточенный, расчётливый. Он знал, что победа достанется дорогой ценой, и все они были готовы платить самым дорогим, не чувствуя усталость, не замечая смерть, боясь только одного — упустить миг, когда надо спасти товарища, подстраховать, прикрыть...

Последние секунды тишины. А за ними... Взмах руки Щербо...

Бешено затарахтели автоматы.

В спину фашистам поддали жару Гаральд и Джафар.

Немцы даже не успели опомниться, залечь, — изумлённые лица, предсмертные конвульсии, агония.

Ткачук стремглав бросился к двери, перепрыгнув через несколько трупов. Его переполняла сдерживаемая ярость. Как можно быстрее выбраться из-под липкой снежной пелены навстречу безудержной жестокости рукопашного боя.

Он достиг ступеней, нарочно опередив Щерба, стараясь прикрыть собой от всех опасных сюрпризов, и уже преодолел три из шести ступенек, ведущих к двери, как тонкий треск автоматной очереди внезапно разорвал тишину.

За его спиной кто-то из немцев последним предсмертным усилием поднял автомат и нажал на курок...

Что-то тупое и ледяное ударило в спину, раздирая грудь, перехватывая дыхание. Почему-то слишком быстро полетели навстречу обледенелые ступени...

Джафар и Гаральд пытались прорваться через «кухонную» дверь. Здесь они наткнулись на неожиданный отпор. За их передвижением, видимо, следили из какого-то окошка-иллюминатора. Когда они рванули к двери, оттуда ударили очереди — прямо через дверь. Они не стали терять время на подавление сопротивления, отступили к слепому торцу и попробовали влезть в дом через окно на чердаке с помощью верёвки, как это пытался сделать Валеев полсуток тому. К сожалению, это требовало времени.

Резкой автоматной очередью Щербо уложил на лёд убийцу Ткачука. Вторую очередь всадил в дверь и бросился к другу. Помочь Ткачуку... Нет — мгновенная смерть. Ударом ноги выбил дверь и ворвался в коридор. Спиной ощущал позади Сиротина, теперь парнишка должен был прикрывать ему спину.