Сергей Зарубин - Тропой разведчика

Солдаты сидели на чем придется, а политрук Решетняк стоял в центре, рисовал веточкой на снегу штрихи, стрелки, кружочки, объяснял обстановку на фронтах. Решительные жесты правой рукой — ожесточенные сражения под Москвой, удары наших войск под Ельцом и Ленинградом, Керчью и Феодосией. Три быстро начерченных кружка — освобождены Ростов-на-Дону, Тихвин и Калуга. Резко проведенная стрела на запад — январское наступление войск Калининского фронта.

— Соседи действуют, а мы застряли, — сказал политрук. — Готовьтесь наступать, сибиряки. Как только подтянемся, подучимся, выясним у врага систему обороны, опять пойдем вперед.

На снегу, под открытым небом у пулеметчиков начались занятия. Ваня Макковеев и Сергей Матыжонок отвечали хорошо, действовали четко. Поэтому, наверное, командир взвода младший лейтенант Никитин в перерыв разрешил им «посмотреть следы». Не верилось Сергею, что лыжника из Читы, сильного, краснощекого парня, похитили вражеские разведчики. Почему-то показалось, что молодой солдат, которого поставили часовым у шалашей, струсил, не пожелал быть в «мертвяках» и перебежал к немцам.

Сергей прошел по следам метров триста, и они многое ему рассказали. Нет, часовой не был растяпой. Его обхитрили, обманули. Часовой не спал, все время ходил: вытоптал у толстой сосны целую площадку. Метрах в ста от шалашей оказались лыжные следы. Сергей все легко «расшифровал».

Заметив часового, два вражеских разведчика тихонько сняли лыжи и поползли. Внезапно накинулись они на молодого солдата, свалили на снег, забили в рот кляп, отобрали винтовку. В одном был прав политрук: сибиряк пошел к врагу сам, как баран между двух матерых волков. Потянулись в глубь леса следы — два лыжных и один семенящий, неровный, оставленный ботинками сорок четвертого размера. Несколько капелек крови отмечало этот след.

На месте схватки Сергей обнаружил две известковые скорлупки: у гитлеровцев были с собой маскировочные щиты, окрашенные под цвет снега.

— Мы с отцом с такими щитами на тарбаганов охотились, — сказал Сергей. — А зимой к тетеревам подкрадывались. Били на выбор. Так и немцы нас.

— На людей охотятся, гады! — возмутился Ваня Макковеев.

Вернулись, подробно рассказали младшему лейтенанту Никитину обо всем, что «прочитали» на снегу, и опять улеглись за щитком пулемета. Вдруг занятия были прерваны. Командир взвода, только что разговаривавший по телефону, выделил в помощь Макковееву и Матыжонку подносчика патронов — пожилого солдата, назвавшегося Иваном Андреевичем, и приказал «немедленно оборудовать огневую точку у ориентира шесть».

Подхватили солдаты пулемет, патроны и полезли на высоту, заросшую густым ельником. Над ними с гулом пролетели снаряды.

— Артналет, — спокойно сказал Иван Андреевич. — Каждый день так. С десяток снарядов пошлет и успокоится. Наобум бьет. Бывает, правда, кое-кого и накроет.

— А для чего нужна наша огневая точка? — спросил Ваня Макковеев.

— Как для чего? Здесь передовая, — ответил подносчик патронов. — До немца рукой подать. А вы не бойтесь. Мне спервоначалу тоже было страшно, а теперь привык. Мы тут не одни, не одним фронт держать. Сзади нас танки есть, пушки, минометы. Вот в этом лесочке первый взвод. У него три «максима», да ручных пулеметов штук пяток. А справа автоматчики лежат. И на первой полосе есть наши люди.

Теплее становилось от слов более опытного человека. Молодые солдаты давно знали, что освобождены Калуга и Можайск, Клин и Тихвин. Но им не рассказали, кто здесь, на этом участке, «держит фронт», кто стоит справа и слева, где находятся огневые точки. Может, этого и не следует говорить только что прибывшим на передовую, но им очень хотелось знать, что в роте, куда они пришли, есть не только шалаши да полевые кухни.

— Немец не пойдет сейчас в наступление, — уверенно продолжал подносчик патронов. — Щупает, проверяет только. Наша пулеметная точка не лишняя, на всякий скучай…

«Ориентиром шесть» была сосна, росшая на самом гребне высоты. Здесь вилась тропа. Словно огромный неведомый зверь оставил на ней свой странный след. Три воронки, десять-двенадцать метров никем не тронутого снега, и опять три воронки — свежий, размеренный, трехпалый след. Иван Андреевич посоветовал устроить огневую точку немного ниже сосны, которая, «видать, держится немцами на мушке». Пулеметчики выбрали удобное место — с него можно было обстреливать видневшуюся впереди лощину, разгребли ногами снег и принялись устраиваться. Командир взвода обещал прийти и все проверить, но не пришел. Солдаты закусили сухим пайком, еще немного потренировались и улеглись: младший лейтенант Никитин приказал ждать его. К вечеру они сильно продрогли.