Виталий Мелентьев - Одни сутки войны

Группа захвата — свежевыбритый до синевы, с тонкими щегольскими усиками Закридзе, сумрачный и решительный Сутоцкий и маленький скромный Шарафутдинов в стеганках и маскировочных костюмах заглянули на НП около пяти часов. Матюхин, еле сдерживая волнение, спросил:

— Все в порядке?

— Так точно, — вытянулся Шарафутдинов. — Группы прикрытия пошли на места вместе с старшим лейтенантом Сладковым.

— Что ж, присядем на дорожку, — сказал Андрей и уселся на осклизлый отвал хода сообщения.

Усаживаясь рядом, Николай Сутоцкий шепнул:

— Психуешь? — В его голосе почудились насмешка и сострадание.

— Да, — поспешно согласился Матюхин. — Психую.

— А взвод не психует. Как же насчет «я-взвод»? Запомнил Николай ночной разговор, запомнил и — выдал. Матюхин несколько секунд молчал, потом с грустью ответил:

— Вот, наверное, потому и психую, что я как без дела. Все при деле, а я — в стороне.

— Правильно, — серьезно сказал Сутоцкий и стал скручивать цигарку. — Все эти дни я думал над твоими словами, а сейчас, пока шел сюда, прикидывал: наверное, Андрею небо с овчинку кажется.

— Хуже нет, когда без дела, — посочувствовал Закридзе, потянулся было к табаку Сутоцкого, но отдернул руку. — Нет. Вернусь — закурю. Сейчас дыхание берегу.

Шарафутдинов только вздохнул и с придыханием спросил:

— Товарищ лейтенант, товарища капитана будить будем?

Они пошли к Маракуше, который уже пил чай и обзванивал артиллеристов и соседние батальоны. Увидев Матюхина, спросил:

— Группы прикрытия прибыли?

— Так точно, — опять старательно вытянулся Шарафутдинов. — Пошли с замполитом.

— Ладно… — Маракуша отложил трубку. — Вопросы есть?

— Нет, — отрезал Закридзе.

Остальные только помотали головами.

— Может быть, неясности?

— Никак нет! — вскочил Шарафутдинов.

— Ладно, сиди. — Маракуша потер лицо и, сцепив пальцы, потянулся. — Ну что я вам скажу? Красивые слова? Вы их сами знаете… — Он встал, подошел к Шарафутдинову и, когда тот вскочил, обнял, потряс за плечи. Встали и остальные, и капитан так потряс каждого, заглянул в глаза и вдруг вытянулся по стойке «смирно». — Слушай приказ. Группе сержанта Шарафутдинова в составе разведчиков старшины Сутоцкого и рядового Закридзе днем проникнуть в расположение противника и захватить контрольного пленного. Лейтенанту Матюхину обеспечить выдвижение группы захвата на исходные для броска рубежи и последующее прикрытие. Все! Выполняйте.

Разведчики круто, в строгой строевой четкости развернулись и по одному вышли из землянки. Прикорнувший в уголке телефонист смотрел на Маракушу удивленно и осуждающе: не так он представлял себе уход разведчиков за передний край. Не так. И Маракуша, уловив этот взгляд, вздохнул, потом сердито сказал:

— А ты что думал? С оркестром их провожать будем? Крути ручку, вызывай «Резеду».

Они собрались в траншее переднего края. Промозглый ветер крепчал, и Андрей Матюхин радовался этому — значит, не будет дождя. Но ветер постепенно выдувал жилое тепло, и по телу под стеганками стала прокатываться дрожь. Старший лейтенант Сладков подавил нервный зевок и спросил Матюхина:

— Не пора?

— Пожалуй, — кивнул Матюхин: ему и самому было невтерпеж.

Из-за спин выдвинулся разведчик его взвода и протянул автомат.

— Диск полный, товарищ лейтенант. Затвор я протер. Гранаты и диски возьмете?

В роте, как это часто бывало у старых разведчиков, офицеры не имели постоянных ординарцев. Требовался — брали кого-нибудь из подчиненных. Все эти дни Андрей Матюхин ходил без автомата, и то, что о нем подумали, позаботились, тронуло его. Он торопливо подхватил автомат, потом приспособил на поясе сумку с запасным диском и гранаты. Конечно, он мог оставить этот дополнительный груз на разведчиках, но поступить так было бы не по-товарищески.

— Спасибо, — поблагодарил он и обратился к Сладкову: — Вы к капитану или на НП будете?

— Я пойду с ними, — кивнул Сладков на вторую группу прикрытия.

Матюхин хотел возразить — ведь он уже назначил старшего, потренировался с группой, и негоже в разгар операции менять командира, боевой расчет, — но не успел.

— Отойдем, — предложил Сладков.

Они отошли. За их спинами прокатился шепоток. Его-то и боялся Андрей — терялось ощущение строго продуманной организации.

— Я пойду с ними, — сказал Сладков, — потому что так надо. И пойду рядовым бойцом. Как ты посылаешь Сутоцкого.

— Капитан знает?