Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника

Молчим. В машине не до шуток. Сморю на Илию, а он сосредоточен на своих мыслях так, что даже не замечает, как из ноздри упала капелька на воротничок бронежилета.

– Сопляк, – я улыбнулся.

Он как-то странно посмотрел на мою улыбку.

– Дай-ка повытираю.

И я пальцем вдавил капельку в зелёную ткань бронежилета. Илия шмыгнул носом, втянул вторую капельку и отвернулся. Стал наблюдать за дорогой. Всё ближе территория. Мы не одни торопимся туда. Спешим в колонне. Хотя… Куда спешить? Тем, кому так нужна была помощь, уже не помочь. Отрезание головы…

Почему-то враг любит именно так демонстрировать свою силу. Когда то мы, европейцы, придумали так казнить преступников. Их хоронили возле дороги за грехи и это была наша месть душегубам и насильникам. Тогда делали это вовсе не для рекламы, а для того, чтобы пришедший без головы к Господу не мог найти слов утешения, и душа его маялась в чистилище. Мы привезли это сюда, на восток, с первыми крестовыми походами, потому, что это было часть нашей культуры. Не я, а мой далёкий предок предал Христа. Его распяли на кресте, но не отрезали голову. И из всего, что мы привезли сюда, арабы почему-то выбрали именно казнь отрезанием головы. В своём желании рубить головы неверным они остановились на уровне диких людей тех смутных времён. А мы, как будто поменялись с ними культурами. Взяли письменность, умение строить. И благодаря этим знаниями построили из тогдашней грязи и невежества наш сегодняшний мир. Теперь вот так и живём рядом с теми, кто без труда махнёт ножом и с улыбкой остановит чью-то жизнь. А потом крикнет: «Аллах акбар».

Перед глазами длинная дорога. Внутри меня – комната полная полицейских. Слышу слова: «Здесь переночуем». Улыбки арабов полицейских. Вызов по рации: «Завтра пришлёте джип». И мы бы забрали вас целыми и невредимыми, но кому-то очень нужна была реклама бога по телевизору… Слова: «За что? Не надо!». Слезы взрослых мужиков…Мокрые от страха штаны… Смех тех, кто связал четырёх сонных солдат и придавил к полу. Всё потому, что он араб, а ты еврей. Легко, с улыбкой провёл лезвием по горлу.

Хрип… Кровь запеклась на полу. Одним за другим, под смех, совсем без страха перед своим богом. Без доли сожаления за то, что отобрали жизнь. Это каким нужно быть животным внутри себя, чтобы смеяться и убивать? Ведь эта смерть снята на камеру. Не выстрел пули, а страшная, медленная смерть. Ради чего? Ради хвастовства и крика, что твой бог велик? Ради толпы, ликующей перед окном здания, на котором висит дощечка «Полиция»? Значит ли это закон? То ли это место, где правит порядок, а не крик: «мой бог велик»? Знай, так убивая, ты никогда не попадёшь в свой рай. Ты ради кадров на камеру вместе с этим солдатом убил ещё не рождённого ребёнка или счастливую жену. Твой бог велик? Значит, ты линчевал себя, когда коснулся лезвием человека в форме ЦАХАЛ. Бездушный человек с ножом в руках. Убийца ради веры. Кто же примет тебя туда, где 72 девственницы ждут, танцуя в оазисе посреди пустыни? Кто позовёт тебя, налив кубок со сладким шербетом? Ты родил не великие знания, а кровь! Ты не сотворил мир, а уничтожил! Наверное, ты обманут кем-то. Потому, как даже зверь не убивает себе подобных ради забавы. Ты слушал Коран, но ты никогда не читал Коран, в котором нет слов о смерти. Сейчас ты будешь смотреть на меня. Боишься… Как же, ты увидел силу. Ты знаешь, что уже мёртв, хотя ты ещё дышишь. Кровь невинного на твоих руках. Ты запачкал ею не только себя, но и всех своих детей, жену, старика отца и старушку мать. Эта кровь потом принесёт страдания всему твоему роду, пока он не вымрет. А всё началось с тебя, доставшего нож. Не я это придумал, но так будет…

– Влад ты почему не улыбаешься?

– Интересно, Илия. А вот если я сейчас намажусь свиным салом, то прикоснувшийся ко мне араб будет проклят и изгнан?

– А что, у тебя есть сало? Не обмазывайся, не переводи добро. Лучше дай попробовать.

– Зачем?

– Я продегустирую пару кусочков.

– Нет, Илия, я пошутил.

– Так, умники, выходим.

Толкаю дверь ногой.

– Илия, твоя задача величиной напугать толпу.

Толкаю, не услышав ответа. Всё автоматически. Два джипа перегородили конусом дорогу. Моторы не заглушены, шатаются на первой передаче. В третий джип сносят из полицейского участка наших убитых. Повсюду солдаты в зелёной форме.

– Илия, смотри на крышу. Там прячется. Осторожно, камень. Будь внимательным.

– Никак стадо без пастуха?

– Неправда, Илия. Есть у них пастух, но мы его не видим.