Лев Савельев - Дом Павлова

— Товарищи! До Нового года остается две-три минуты… Выйдем на воздух.

Все поняли: что-то готовится.

И действительно, ровно в двенадцать часов из мощных громкоговорителей, установленных за Волгой, раздался голос. Это было поздравление с Новым годом. А затем последовала команда:

— Из всех видов оружия — огонь по врагу!

Сразу же заговорили душки и минометы, бронебойные ружья и пулеметы. Свой смертоносный груз послали в стан врага реактивные установки — «катюши». Под громкие возгласы «ура!» люди стреляли из автоматов и карабинов.

В какое-то одно мгновение весь этот шквал огня обрушился на заранее пристрелянные позиции противника.

Те, кому довелось быть свидетелями этого огненного новогоднего салюта, запомнили его на всю жизнь.

В начале января сорок третьего года противник, укрепившийся в городских кварталах, и вовсе притих. Но там, на внешнем кольце окружения, сильные бои продолжались. Железные тиски вокруг сталинградской группировки гитлеровцев с каждым днем сжимались все теснее и теснее.

Восьмого января представитель Ставки Верховного главнокомандования Красной Армии Н. Н. Воронов и командующий Донским фронтом К. К. Рокоссовский предъявили окруженным войскам противника ультиматум о капитуляции.

«Все надежды на опасение ваших войск путем наступления германских войск с юга и юго-запада не оправдались… — говорилось в советском ультиматуме. — Положение ваших окруженных войск тяжелое. Они испытывают голод, болезни и холод. Суровая русская зима только начинается, сильные морозы, холодные ветры и метели еще впереди, а ваши солдаты не обеспечены зимним обмундированием и находятся в тяжелых антисанитарных условиях… У вас нет никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения. Ваше положение безнадежное, и дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла…»

По условиям капитуляции, всем сдавшимся в плен гарантировалась жизнь и безопасность, сохранение военной формы, знаков различия, орденов, личных вещей и ценностей, обеспечивалось нормальное питание, а раненым, больным и обмороженным — лечение.

«При отклонении вами нашего предложения о капитуляции, — говорилось в заключение, — предупреждаем, что войска Красной Армии и Красного Воздушного флота будут вынуждены вести дело на уничтожение окруженных германских войск, а за их уничтожение вы будете нести ответственность».

Немецко-фашистское командование, имевшее возможность предотвратить катастрофу, не вняло здравому смыслу. Ультиматум был отвергнут.

Утром десятого января, в восемь часов пять минут, на гитлеровцев снова обрушился шквал артиллерийского огня, обрушились удары бомбардировочной и штурмовой авиации.

Пятьдесят пять минут длилась эта небывалая по своей силе артиллерийская и авиационная подготовка.

Ровно в девять советская пехота, поддержанная танками, перешла в атаку.

Шестьдесят вторая армия, в которую входила Тринадцатая гвардейская стрелковая дивизия, тоже перешла в наступление. Гитлеровцев стали выбивать из развалин, отвоевывая квартал за кварталом. Противник оказывал сильное сопротивление. Особенно упорно держался он в районе заводов.

Сорок второй полк Елина к этому времени перевели в поселок завода «Красный Октябрь», и здесь он две недели вел тяжелые бои.

Очень трудным был штурм «дома со скворешней» — так его назвали из-за причудливого мезонина. Пулеметчик засел в теремке и не давал поднять головы. Фашисты упорно обороняли этот дом, а в одном месте даже отрезали горстку наших людей. На помощь к ним не пробраться: подступы простреливал снайпер. Но более опасным оказался пулеметчик в «скворешне». Два или три связных не прошли и половины пути…

Тогда Дорохов — он возглавлял штурм этого дома — обратился к Воедило:

— Ну, Коля, наберись храбрости… — Тяжело мне тебя посылать, а надо!

И снова этот бесстрашный парень — уже в который раз! — проявил сноровистую солдатскую смекалку.

Выследив, откуда бьет снайпер, Воедило, тесно прижимаясь к стене, пополз. Главное теперь — быть по отношению к снайперу в мертвом пространстве. Это ему удалось. Он сумел незамеченным пробраться сквозь расположение противника к тем, кто был отрезан. Передав приказ Дорохова — держаться! — и выяснив обстановку, связной ползком же пустился в обратный путь. Вернулся он весь в поту, хотя на дворе стояла зима…

— Ваше задание выполнил, товарищ старший лейтенант, — доложил он, тяжело сопя. — Ребята закрепились, ждут помощи… А снайпер — вон в том окне, — добавил он словно между прочим.