Вадим Собко - Залог мира. Далёкий фронт

Только отдав эти распоряжения, он взглянул на толпу женщин и широко, приветливо улыбнулся.

— Леди и джентльмены, — начал он так, будто стоял на трибуне, — теперь вы можете быть совершенно спокойны, — ваша жизнь под защитой войск его величества. Войска объединённого королевства и Соединённых Штатов Америки сегодня утром перешли Ла-Манш… Однако из лагеря выходить запрещаю.

Он сделал широкий торжественный жест рукой и неожиданно весело, по-ребячьи подмигнул. Видно было, что всё это ему очень нравится: и удачная высадка десанта, и лёгкий бой с маленьким немецким гарнизоном, и первая победа. Война, оказывается, совсем не так страшна, как говорили и писали в газетах. Лейтенант, считая свою миссию выполненной, хотел уже повернуться и итти к своим солдатам, когда из толпы послышался голос:

— Антони…

Лейтенант вздрогнул.

— Кто позвал меня?

Джен Кросби тихо вышла из толпы и приблизилась к лейтенанту. Она смотрела на него, не веря своим глазам.

— Вы Антони Стаффорд?

— Джен! — воскликнул лейтенант. — Да ведь это же вы, Джен Кросби! Вот неожиданная радость. А мы уже считали вас мёртвой.

Джен хотелось броситься лейтенанту на шею, крепко расцеловать его. Но она сдержалась. Антони Стаффорд был добрый знакомый и сосед —. не больше. Даже в порыве радости неприлично бросаться ему на шею. И Джен сказала только:

— Боже мой, Антони, вы даже не представляете, от какого ужаса вы нас спасли…

— Нет, представляю, — не без самодовольства ответил Стаффорд, — и очень рад, что смог оказать услугу одному моему приятелю, освободив вас из плена.

Джен смутилась.

— Как он? Жив? Здоров?

— Здоров, здоров, — засмеялся Стаффорд, глядя на смущённую Джен, — летает, бомбит немцев, как и раньше, влюблён и не верит в вашу гибель.

Только сейчас он заметил на плацу труп Мари-Клэр и встревожился.

— А это что такое? Неужели мои ребята ненароком застрелили кого-то из женщин?

Джен с гордостью посмотрела на лейтенанта. Сейчас она могла гордиться своим поступком. Этот труп был лучшим доказательством её поведения.

— О нет, Антони, — сказала она. — Это сделали мы сами. Наша бывшая надсмотрщица Мари-Клэр мучила нас. Я не выдержала и бросилась на неё, а за мной и все мои подруги. Мы задушили её ещё до вашего появления, Антони.

— Браво, Джен, браво! — воскликнул лейтенант. — Никогда бы не подумал, что вы способны на такие поступки. У одного моего приятеля будет очень решительная жена.

— Антони, как вам не стыдно! — покраснела Джен.

— Почему же стыдно? Наоборот, я горжусь вами…

Они весело, заливисто рассмеялись — от счастья, от чувства победы и полной безопасности. Но в этот смех ворвался голос Марии Стояновой:

— Думайте о Тане, думайте о Тане, Джен.

— Ах, боже мой, Антони, я забыла о самом главном. Скорее, ради всего святого, скорее, Антони! Они повели на смерть одну девушку, советскую девушку, которая спасла всех нас…

— Ничего не понимаю, — развёл руками Стаффорд. — Кто повёл?

— Немцы повели, Крамер повёл… Ради меня, ради моего счастья торопитесь, Антони…

Но Стаффорду никуда не пришлось спешить. Таня сама подошла к женщинам, окружавшим английского лейтенанта. Она шла, пошатываясь, отпечаток страшной муки лежал на её лице, но оно уже светилось неуверенной улыбкой. Джен первая бросилась к девушке и обняла её.

— Таня, хорошая моя, как чудесно, что вы живы! Боже мой, какое счастье!

— Да, я жива, — тихо сказала Таня. — Ещё десять минут, и всё было бы кончено.

Антони Стаффорд впервые видел советскую, русскую девушку. Не скрывая своего любопытства, он быстро подошёл к Тане и спросил:

— Вы русская?

— Да, — неожиданно громко ответила Таня, гордо подняв голову. — Я офицер Советской Армии, лейтенант Татьяна Егорова. Очень рада, что имею возможность поблагодарить вас за наше спасение. Значит, второй фронт наконец, открылся?

— О да, — торжественно произнёс Стаффорд. — Вторжение началось и развивается прекрасно. Мы ждали долго, но сейчас действуем, как хорошая футбольная команда. Русские дивизии на Востоке уже стоят у немецкой границы. Мы будем на границе Германии через несколько дней, если всё будет итти в соответствии с планом. Гитлеру конец.

— А вы не знаете, как мне сейчас связаться со своими, с советским командованием? — спросила Таня.

— Думаю, что это совсем не трудно.

— А мне что сейчас делать, Антони?

— Вам, Джен? Странный вопрос! Конечно, собираться домой. Представляю себе радость… одного моего приятеля.