Валерий Горбань - Чеченская обойма

Утром стали собираться на базу. Ночь прошла спокойно, и — слава богу. Впереди новые ночные бдения. Уже и боеприпасы в машину сложили. Вдруг одна из групп, прикрывающих подходы к селу, докладывает:

— Нас обстреливает снайпер, головы поднять не дает!

Боевики пошли выручать своего главаря.

Бирюков с тремя пулеметчиками поднялись на второй этаж детдома, чтобы сверху глянуть, что происходит. В этот момент по зданию защелкали пули. Напротив, из ложбинки на пустыре, выскочила большая группа боевиков. Стреляя на ходу, они толпой ринулись в атаку, очевидно, рассчитывая на внезапность нападения. Андрей Тузков, первый номер ПК, не зря считался лучшим пулеметчиком в отряде. И бывший взводный, и другие омоновцы, наблюдавшие эту атаку, до сих пор вспоминают: «Мы думали, так бывает только в американских боевиках!»

Одна длинная очередь — и шесть нападающих развалились на бугорке в разных позах. Остальных сосредоточенным огнем пулеметов загнали назад в ложбинку и не давали им ни высунуться, ни уйти.

Но эта группа боевиков была не единственной. Обстрел пошел с разных сторон. Начался настоящий, яростный бой.

Вот тут-то и проявился каждый из бойцов: что он за человек и чего он стоит.

Штабные чиновники очень любят, чтобы в представлениях на награды фигурировали «конкретные» и живописные деяния. Сколько врагов герой лично застрелил или заколол, какую технику вывел из строя, как закрыл собой амбразуру.

Но все это — лишь следствие подвига. А сам подвиг начинается с того, что человека придавливает к земле или вжимает в уголок спасительного убежища естественный, инстинктивный, животный страх, наливающий ноги свинцом, одурманивающий мозг, сотрясающий тело.

Но мы люди. Мы наделены волей и разумом. И наступает момент, когда человек залавливает свою животную суть и обращает энергию страха во всепоглощающую боевую ярость. Он берет в руки оружие и идет туда, где каждую секунду может умереть. Идет во имя товарищества, во имя чести, во имя победы над теми, кто идет убивать его и его друзей.

Вот это и есть момент настоящего подвига. Независимо от того, что успеет воин сделать потом и сколько врагов падут от его руки.

В тот героический и горький день не все бойцы отряда вели себя одинаково. Кто-то растерялся. Но большинство, несмотря на то, что это был их первый настоящий бой, действовали так, как и положено омоновцам. Омоновцы вспоминают, например, как невысокий, сухощавый, никогда не считавшийся «крутым» Олег Зяблов выскочил под огонь и разрывы и принес загруженные было в машины цинки с боеприпасами.

Виктор Гакун и его товарищ Виталий Кривушин находились во дворе, возле машины, приехавшей забрать смену. Когда началась стрельба, они не сразу сообразили, что происходит. Виталий потом вспоминал:

— Опыта нет, молодые еще, бестолковые. Когда наши пулеметчики начали сверху поливать, мы еще думаем: кто куда стреляет? Тут две гранаты от подствольников рванули рядом, метрах в пятнадцати. Ну, мы тогда с Витей схватили по «Мухе» и побежали наверх.

Вот так, очень просто, они и совершили свой личный подвиг.

Друзья подоспели вовремя. Взводный показал, где в ложбинке запрятались боевики. Нужно было попытаться выковырнуть их оттуда огнем из гранатометов. И принесенные «Мухи» оказались очень кстати.

Облюбовав одну из просторных комнат с выбитой дверью (чтобы не поджарить самих себя реактивной струей от «РПГ»), парни вступили в бой. Первым выстрелил Виталий. Недолет. Подсказал Виктору, что надо брать повыше. Граната, выпущенная Гакуном, зацепилась стабилизатором за провисающие провода и кувыркнулась тоже с недолетом. От ударной волны вывалилась и обрушилась на Виктора оконная рама.

Есть простое правило боя: один выстрел, одна очередь — смени позицию! Но это нужно не просто знать. Это должно впитаться в кровь бойца, стать рефлексом. Но не каждому судьба дает возможность накопить опыт. И тогда, в своем первом бою, ребята допустили ошибку. Они остались в той же самой комнате. В азарте, сбросив рухнувшую на него раму, Виктор помчался за новыми «Мухами». А Виталий примерился использованной «шайтан-трубой», куда надо целить, чтобы наверняка накрыть отстреливающихся бандитов. В этот момент кто-то из боевиков, прокравшихся в станицу, ударил по окну прицельной очередью с близкой дистанции. Откуда-то из жилых домов, по которым омоновцы не стреляли…

Виталий, рядом с которым свистанула очередь, повернулся, чтобы предупредить заходящего с боеприпасами друга. И увидел, как Виктор падает, запрокинув голову. Стрелял мастер-убийца. Пуля вошла под глаз.