Валерий Горбань - Чеченская обойма

Он родился в Грузии, в Кутаиси. И свободный воздух Кавказа сплавил в его душе терпимость и великодушие предков-славян с гордостью и отвагой соседей-горцев. Об этом тоже говорят все, кто его знал. Удивительный получился характер. Всегда дружелюбный, улыбчивый и спокойный, Виктор не любил мелких дрязг и суеты по пустякам.

Свою маму любил, как преданный сын, и почитал, как настоящий мужчина. И с отцом его роднила не только кровь, но и настоящая мужская дружба.

В отличие от многих своих сверстников, Гакун не увлекался спиртным. Попробовав курить, вскоре бросил. Словесную грязь, матерные присловья тоже не жаловал. Зато в спортзале мог пропадать целыми днями. И к своему росту под метр восемьдесят добавил бойцовскую мощь тренированного тела. Любимец и гордость всего отряда. Его трудно было вывести из равновесия. Но если уж кто-нибудь слишком настойчивый добивался своего, то…

Однажды омоновцы задерживали на своем «уазике» угнанный матросами-срочниками автомобиль. Погоня была жаркой, пришлось стрелять по колесам и даже пойти на столкновение. Когда преступников стали вытаскивать из машины, один из них надумал сопротивляться. Да еще и кто-то из омоновцев под горячую руку сказал:

— Вот уроды! Чуть Виталика Коновалова (одного из бойцов) не сбили!

Виктор не дослышал слово «чуть»… В страшной ярости, схватив брыкающегося угонщика одной рукой за шиворот, а другой за штаны, выхватил его из кабины, вскинул над головой, а потом грохнул с размаху о крыло угнанной машины. Очевидцы говорят, что сцена очень напоминала эпизод из былины, когда Илья Муромец бил орду, схватив за ноги одного из половцев. Но любоваться картинкой было некогда. За товарища Виктор мог просто разнести негодяя вдребезги. Омоновцы закричали: «Да чуть не сбил, чуть! Живой Виталик!» Гакун мгновенно отмяк и аккуратно засунул трясущегося «героя» в милицейский «уазик».

Работа в родном городе перемежалась с командировками.

Октябрь девяносто третьего. Путч. Две недели в обезумевшей Москве. К счастью, кровавая бойня не переросла в полномасштабную гражданскую войну. Настоящую войну Виктору и его товарищам еще только предстояло увидеть.

Июль девяносто четвертого. Разгар осетино-ингушского конфликта. Резня, осатаневшие от взаимной ненависти люди. Калининградский ОМОН прикрывал ингушское село Карца. Жители села просто молились на парней из далекого русского города, обеспечивших им мирную жизнь и безопасность. Это потом ингуши вспомнят, что их настоящие братья — чеченцы. И начнут активно помогать тем, кто будет стрелять в их бывших защитников.

А затем — Чечня. В феврале девяносто пятого отряд расположился на знаменитом Куликовом поле. В районе «обслуживания» — станица Ассиновская, Самашки. Недалеко — Серноводск и Бамут.

Первая чеченская кампания. Издевательство российских СМИ над защитниками Отечества. Предательство политиков. Полный бедлам в управлении группировкой федеральных сил.

Высокие начальники и местные власти заявляют, что Самашки оставлены боевиками. На «зачистку» идет колонна омоновцев и военнослужащих внутренних войск. «Мирное» село встречает ураганным огнем, боевики бьют по федералам из крупнокалиберных пулеметов, выкатывают на прямую наводку автоматические зенитные установки… Неподготовленная операция свертывается, не начавшись. К счастью, без крупных потерь.

В схроне находят целую партию гуманитарного груза… для боевиков. На красивых иностранных коробках бородатый моджахед берет в плен русского солдата.

В близлежащей станице Ассиновской неспокойно. На помощь тамошней комендатуре направляется калининградский ОМОН.

Часть отряда расположилась в здании, в одной половине которого раньше был детский дом, а в другой разместился местный отдел милиции. По ночам выставляли засады. И в ночь на 4 февраля две группы по семь-восемь человек укрылись на окраине села. Остальные шестнадцать человек также планировалось рассредоточить по селу небольшими группами. Но командир взвода Аркадий Бирюков принял другое решение. Было ясно, что бойцы отряда, разобщенные, не знающие село так, как его знают боевики, в случае серьезного нападения будут просто блокированы и уничтожены. Поэтому, наоборот, оставшихся товарищей он собрал в ударный кулак — резерв, готовый в случае надобности прийти на помощь своим.

И это решение спасло жизни многих его товарищей. К сожалению, — не всех.

Под утро бойцы одной из засадных групп задержали на подходе к селу подозрительного мужика, выбравшего странное место и время для своих прогулок. Оставили с собой, решив передать в комендатуру для установления личности и разбирательства. Если бы они знали сразу, что задержанный — один из руководителей местной милиции, а по совместительству — командир отряда боевиков!