Юлия Нестеренко - «Волкодавы» Берии в Чечне. Против Абвера и абреков

— Надо же, — говорил он. — Я и не подозревал, что в немецком языке существуют такие яркие и точные выражения!

— Это еще что, — шепотом говорит ему Серега. — Послушать бы, как он будет материться, когда русские возьмут Берлин!

Энкавэдэшные мозги капитана Чермоева действуют несколько в ином направлении.

«Фельдфебель, — строго говорит он, — по-моему, вы не рады успехам Красной Армии?»

— Просто мне за державу обидно! — фельдфебель сказал это по-немецки, но майор Петров перевел именно так. И велел капитану: «Не цепляться к фрицам. Не видишь, у людей горе».

— В конце октября Лагодинский поручил нам ликвидировать командира абреческого отряда Джохара по кличке Борз. Его отряд был, пожалуй, одним из самых малочисленных — менее десяти человек, — но за ними тянулась целая цепь кровавых преступлений. Ходили слухи, что Джохар мстит за расстрел своего старшего брата Исы и поклялся уничтожить за него тысячу безбожников-копаров. Мы знали, что приказ о расстреле его брата отдал лично майор Петров и он же лично командовал расстрелом. Само дело об убийстве брата Джохара было довольно темным, произошло это еще в конце тридцатых годов: наш Владимир говорил, что Иса скрывал у себя во дворе целый склад оружия и оказал сопротивление товарищам из НКВД, которые пришли это оружие конфисковать. Сами аулчане утверждали, что конфисковать хотели вовсе не оружие, а единственную лошадь Исы. Как бы то ни было, результатом конфликта стало то, что чекисты застрелили Ису прямо посреди аульской улицы и прямо на глазах его младшего брата Джохара, который видел все из окна собственного дома.

Таким образом Владимир Петров стал кровным врагом Джохара, а это!..

О! Горцы очень щепетильны в таких делах! Каждый уважающий законы адата считает своим священным долгом отомстить обидчику за пролитую кровь, кровная месть неумолима и беспощадна! Мститель преследует своего кровника, как волк преследует в горах оленя, кровная месть не гаснет целые годы и десятилетия.

Наш майор ходил буквально на волосок от гибели: сразу после этого случая начальство перевело его служить подальше от Чечни, и вернулся сюда он только осенью 1942-го. И пока его спасало то, что горец искал убийцу брата среди офицеров НКВД; он и подумать не мог, что обидчик скрывается под мундиром офицера СС. Но Джохар знал своего кровника в лицо, и если бы вдруг при случайной встрече все открылось… нашей миссии пришел бы конец.

Итак, Петров был лично заинтересован в устранении Джохара и его банды. Был применен испытанный прием — абреку назначили встречу в доме его кунака в одном из высокогорных аулов.

— Поздним осенним вечером ничего не подозревающий горец в сопровождении двух своих нукеров подскакали к дому; стих топот подков и улеглась поднятая копытами лошадей пыль на аульской улочке. Лязгнул кованый засов на тяжелых деревянных воротах, и их створки со скрипом раскрылись, впуская всадников во двор. Наш Ахмет почтительно придержал стремя главного гостя, затем провел его в кунацкую. Пришельцы скинули чувяки и вошли в темную комнату, освещенную лишь одним тускло чадящим на столе светильником.

— Салям алейкум! — произнес Джохар, тщетно пытаясь разглядеть находящихся в комнате людей.

— И тебе салям! — отозвался насмешливый голос с явно не чеченским произношением. В ту же минуту чьи-то жесткие руки схватили троих гостей, выкручивая назад локти и не давая им шевельнуться, а в бритые затылки уперлись вороненые стволы револьверов. Поднятый невидимой рукой светильник поднялся со стола и поплыл вперед, освещая чье-то сухощавое лицо под фуражкой. На околыше немецкой фуражки зловеще сверкал серебряный череп со скрещенными костями, однако само лицо показалось Джохару странно знакомым.

— Узнаешь меня? — незнакомец еще сильнее приблизил горящий фитиль к своему лицу, и Джохар начал понимать, кто перед ним.

— Хотел встретиться со мной? — издевательским тоном продолжал офицер. — Ну, вот и свиделись! Конечно, не совсем так, как ты хотел…

Джохар видел совсем рядом его серо-стальные глаза, и изогнутые в ухмылке тонкие губы, и золотую коронку на ощерившихся зубах.

Злоба и обида на подлый обман захлестнули горца с головой, бешеная злоба придала ему силы — он рванулся из удерживающих его рук, словно пойманный волк из капкана, и прыгнул вперед. Его пальцы вцепились в горло кровника, словно когти дикого зверя, оба мужчины повалились на пол, увлекая за собой висящий за спиной майора ковер с прикрепленными на нем саблями и кинжалами. Враги барахтались, запутавшись в ковре, один из чекистов лупил прикладом по голове и спине горца, но от ярости тот почти не чувствовал боли; он только рычал и норовил дотянуться зубами до горла врага, где набухала и билась синеватая яремная вена. Петров уже начал багроветь и задыхаться, когда между лопаток Джохара по самую рукоять вошел кинжал Ахмета. Джохар выгнулся назад и хрипло заорал, его руки на шее майора ослабили хватку, и майор почувствовал, как на него горячим, липким потоком хлынула пузырящаяся чужая кровь. Владимир сбросил с себя тело умирающего противника и, пошатываясь, встал; у его ног бился в агонии горец, его стекленеющие глаза с ненавистью глядели на русского, а немеющие губы через кровавую пену пытались послать последние проклятия своему кровнику.