Юрий Корольков - Так было…

Под началом Эйзенхауэра теперь находилось больше четырех миллионов солдат, а из-за океана всё шли подкрепления…

В Пентагоне тоже поторапливали командующего — надо двигаться на восток, рваться вперед, не обращая внимания на потери… Эйзенхауэр обещал подумать. Что-то покажут ближайшие дни…

А в ближайшие дни — 7 марта 1945 года — произошло еще одно «случайное» событие: американские войска без боя взяли целехонький железнодорожный мост близ Ремагена и переправились на правый берег Рейна. Позже Дуайт Эйзенхауэр назвал этот мост «одной из тех мимолетных случайностей, которые иногда встречаются на войне».

Мост взяли передовые части девятой танковой дивизии. Было раннее мглистое, дождливое утро. Танкисты проскакивали через безлюдные городки, и по дороге не раздавалось ни единого выстрела. Окна домов были наглухо закрыты ставнями, на балконах развевались белые простыни и полотенца — знак безоговорочной капитуляции. Вместе с танками к Рейну шла военная легковая машина, но, судя по номерным знакам, она принадлежала какой-то другой американской части. На нее не обращали внимания.

Танки шли с открытыми люками. Командир имел задание выйти к Ремагену и очистить левый берег от немцев. Но немцев здесь уже не было. Притихшие улочки да белые простыни на балконах…

Когда поднялись на пригорок, танкисты увидели Рейн. Он был широкий и такой же серый, как и дождливое небо. Сквозь пелену мелкого, холодного дождя над водой неясно вырисовывались ажурные переплеты железнодорожного моста. Моа стоял целый и невредимый. Танкисты поднялись на насыпь и переехали на другой берег Рейна. Вместе с ними переправилась и легковая машина, в которой сидел большелобый американский офицер с изображением пылающего меча на рукаве. Такие знаки носили сотрудники отдела безопасности и военной разведки.

Немцы, которые суетились около моста, разбежались с появлением американских танков, но в туннеле остался германский майор, который сам вышел навстречу танкистам. Однако танкистов опередил большелобый американец. Он что-то сказал по-немецки майору и предложил ему сесть в машину. Танкисты не успели и оглянуться, как «джип» ловко развернулся на железнодорожных путях, снова переехал через мост и исчез за поворотом дороги.

Командир отряда вызвал по радио штаб дивизии, но там почему-то уже знали, что Людендорфский мост взят. Танкист недоумевал — откуда об этом знают в дивизии: большелобый разведчик не мог так быстро добраться до командного пункта…

В американских военных кругах недолюбливали Бернгарда Монтгомери.

Особенно плохие отношения сложились у Монтгомери с генералом Омаром Бредли. Они оба командовали армейскими группами: один британской, другой американской.

Фельдмаршал Монтгомери приписал себе победу в Арденнах. Он объявил себя спасителем экспедиционных армий, хотя в первые дни арденнских событий оттянул свои войска на побережье к Антверпену.

Но арденнская гроза миновала. Теперь Монтгомери упрекал американских командующих в бездеятельности.

Через два месяца экспедиционные войска опять захватили полностью инициативу на Западном фронте. В марте английские, американские, канадские и французские дивизии вышли к берегам Рейна.

Теперь под командованием фельдмаршала Монтгомери находилось три армии, в том числе одна американская. Они стояли на северном участке фронта. Здесь определялось главное направление удара, и английскому фельдмаршалу поручили осуществить прорыв, чтобы кратчайшим путем выйти навстречу русским.

Против германской обороны фельдмаршал Монтгомери решил бросить четыре корпуса, усиленные двумя парашютными дивизиями, морской десантной бригадой, а также частями морского и воздушного флота. Вслед за корпусами прорыва, через Рейн должны были устремиться три армии, общей численностью больше миллиона человек.

Таков был замысел. Фельдмаршал Монтгомери развил кипучую деятельность. Теперь он все дни проводил в войсках. Его щупленькая, подвижная фигурка мелькала повсюду.

Но чаще, гораздо чаще, чем в других дивизиях, Монтгомери бывал в особой войсковой группе, сформированной по прямому указанию британского премьер-министра. В эту группу специального назначения входили две танковые, одна парашютная и одна механизированная дивизия. Группа существовала в секрете даже от американского командования. Черчилль намеревался использовать ее как главный козырь в самый последний момент войны.