Юрий Корольков - Так было…

Потом слово получил начальник разведки генерал Стронг. Он доложил о противнике и высказал опасение по поводу швамменуэльской плотины, которая все еще находится в руках немцев. Стронг пояснил: плотина Швамменуэль, высотой в пятьдесят с лишним метров, находится в гористом районе Эйфель и преграждает течение, реки Рур. Рур нельзя форсировать, прежде чем не будет захвачена плотина пли пока ее не взорвут бомбами с самолета. Иначе наступающие войска в любую минуту могут попасть в западню. Достаточно открыть шлюзы — и река превратится в бурную, непреодолимую преграду.

Кеннет Стронг сказал еще, что в долине между Рейном и Руром опознаны танковые части противника, входящие в состав новой шестой германской танковой армии. Известен даже ее командующий. Это генерал Зепп Дитрих, один из приближенных Гитлера.

— Нет никакого сомнения, — заключил Стронг, — что фельдмаршал Рунштедт намерен перейти в контрнаступление именно здесь, — начальник разведки указал на участок севернее арденнского горно-лесного массива.

Я только и жду, чтобы гансы вылезли из своих нор! — воскликнул Бедел Смит. — Немцев легче бить, когда они пытаются наступать…

Начальнику штаба никто не возразил. Конечно, противника легче бить, когда он выползает из своих нор…

Кто встречался с Гитлером в последние недели уходящего сорок четвертого года, замечали происшедшую в нем перемену. Он уже не шаркал по-стариковски ногами, передвигаясь в просторном кабинете Имперской канцелярии, голос его окреп, и с лица исчез болезненный землисто-серый оттенок. В тяжелом взоре его холодных серых глаз гипнотизера снова вспыхивали ледяные огоньки. Арденнская операция стала его детищем, с которым не расставались его мысли ни днем, ни ночью.

Все, что он мог, Гитлер бросал на стол в затеянной им крупной игре. Он надеялся собрать для удара хотя бы двадцать пять дивизий. Его советники только разводили руками — откуда же взять их…

И теперь Гитлер торжествовал — ему удалось сосредоточить для наступления на Западе даже не двадцать пять, а тридцать шесть дивизий!

Он, как встарь, хлопал себя ладонью по колену и самонадеянно восклицал:

— Что я тебе говорил, Герман?.. Пришлось тебе поверить в чудо!.. Теперь я не стану запрещать фон Рунштедту добивать англичан, как это было под Дюнкерком… Но мы загребем в свой невод больше, гораздо больше, чем под Дюнкерком!.. Ты посмотри сам!

Геринг всей тушей наваливался на стол, на карту западного участка фронта. Он с подчеркнутым интересом следил за острием карандаша Гитлера. В который раз фюрер повторял свои планы и расчеты.

Конечно, главный козырь — шестая танковая армия. Совершенно новая, как говорится — с иголочки. Гитлер укомплектовал ее молодежью последнего призыва, дал ей лучшую технику, опытных кадровых офицеров. Армия формировалась и обучалась под Гамбургом. Он не разрешал ее трогать, не брал у нее ни одного танка, как бы тяжело ни было на фронтах.

— Разве я был не прав, когда задумал создать такую армию?! — Гитлер ждал похвалы.

— Мой фюрер, я всегда говорил, что это гениальнейшая идея! Теперь она повернет события, — воскликнул Геринг и сделал рукой жест, точно отвинтил кран.

— Да, да! Именно повернет события войны!.. Я поставлю ее в центре наступления. Рядом пойдет пятая армия… Вот здесь… Две армии станут охранять фланги и развивать успех.

С карандашом в руке Гитлер отошел от карты и устремил невидящий взор через окно, в сад. На деревьях лежал мокрый снег. Было пасмурно и уныло. Снова повернулся к Герингу:

— Я обману их еще раз… И снова в Арденнах! Они уверены, что я не стану повторять дважды один и тот же ход. А я повторю!.. Поэтому я и назначил снова фон Рунштедта командовать Западным фронтом… Ему знакома дорога в Арденнах… Сейчас мне нужна плохая погода, как волку, намеревающемуся залезть в овчарню… Ну, и если бы иметь еще несколько дивизий в резерве… Жаль, что я не могу ничего взять с Восточного фронта… Очень жаль!

Гитлер опять посмотрел в окно… В Арденнах в декабре тоже всегда пасмурно. Нелетная погода устранит преимущество американцев в воздухе, уравняет силы, а внезапность и паника создадут ему превосходство.

Конечно, кроме резервов и плохой погоды, нужно было бы иметь кое-что еще, например время. Хотя бы месяц, чтобы закончить обучение танкистов, вооружить фольксштурм и гренадеров… Но времени не было — русские могли в любой день перейти в наступление. Гитлер рассчитывал, что ему хватит четырнадцати дней на арденнскую операцию — захватить Антверпен и окружить две армии противника.