Георгий Брянцев - Тайные тропы

По количеству стульев у круглого стола можно было определить, из скольких человек состоит семья владельца гостиницы.

На спинках стульев висели вышивки с надписями: «Приятного аппетита», «Еда во-время — залог здоровья».

Взяв со стола большую бутыль из-под газированной воды, оплетенную тонкой металлической сеткой, и поставив ее на буфет, Моллер с прискорбием на лице заметил:

— Война лишила нас пробок с газовой зарядкой, а потому, к сожалению, сифон бездействует… Обедали вчетвером, без детей.

Закуска состояла из салата низшего качества и бутылки мозельского вина. На первое был яблочный суп, на второе — консервированное мясо с картофелем и гарниром из зеленого горошка.

К обеду были поданы также поджаренные кусочки нормированного хлеба, именуемые «тостиками».

Во время еды хозяин не переставал болтать, потирая периодически свой лоб. Он жаловался на отсутствие жиров, на то, что вместо продуктов дают эрзацы. Потом рассказал о появлении в городе семей крупных собственников, скрывающихся от бомбежки, о том, что его гостиница всегда переполнена военными или особо важными персонами, с которыми считается даже комендант города, о том, что на секретный завод, расположенный в лесу, недалеко от города, пригнали новую партию военнопленных, о том, что на прошлой неделе покончил жизнь самоубийством владелец кинотеатра, от которого, забрав с собой все ценности, ушла жена.

Когда болтовня Моллера стала нестерпимо скучной, друзья поднялись и, поблагодарив за обед, ушли.

На улице Никита Родионович сказал:

— Меня смущают два обстоятельства. Во-первых, Моллер очень смело высказывает свои мысли; во-вторых, он не проявляет никакого интереса к нам. Кто мы? Откуда? Как попали сюда? При его любопытстве последнее обстоятельство вызывает подозрение…

Условились проявлять во взаимоотношениях с Моллером максимальную осторожность.

Юргенс сидел в просторном кабинете Марквардта. Беседа подходила к концу.

— Надеюсь, вы поняли меня? — спросил Марквардт. Юргенс склонил голову.

— А вы их предупредили, чтобы они подыскивали квартиру?

— Собирался сделать это сегодня.

— Не торопитесь. Я уже говорил в гестапо. Мне пообещали дать несколько адресов. Квартира — вопрос серьезный, и спешка может повредить делу. Ни вы, ни я не можем предугадать, кто придет сюда первым: русские, американцы или англичане. Поэтому лучше, если они окажутся жильцами человека, в какой-то степени скомпрометировавшего себя перед империей фюрера. Кстати, как они ведут себя?

— Вне подозрений… Проверку их я закончил еще там. Результаты докладывал.

— Дайте им пароли, дайте возможность болтаться по городу. Это не повредит делу… А как с их учебой?

— Теоретическая подготовка по разведке и радиоделу почти завершена. Можно начинать практические занятия по приему и передаче. Им будет выдана портативная радиостанция для связи с радиоцентром. В сутки намечены два сеанса: дневной и ночной. Осталось научить их самостоятельно монтировать приемник и передатчик.

— Значит, подготовку можно считать законченной?

— Не считая шифра.

— К шифру мы еще вернемся.

Весь увитый хмелем особняк Юргенса стоял в восточной части города, на Лернерштрассе. Друзья подошли к нему без пяти десять. Стучать или звонить не пришлось: все тот же неизменный служитель предупредительно открыл парадное и бесстрастным голосом пригласил следовать за собой.

Юргенс не заставил себя долго ждать.

— Я тороплюсь, — объявил он, — а поэтому буду краток. Завтра позвонит господин Долингер и пригласит вас к себе. Это человек, с которым вам придется заниматься радиоделом. Насчет квартиры сообщу на днях, а пока живите в гостинице. Ни в чем стеснять или ограничивать вас не собираюсь: бывайте где угодно, обзаводитесь знакомыми, но держите, как и раньше, в абсолютной тайне отношения со мной, моими людьми и не сближайтесь с лицами, которые при изменении ситуации в городе могут вас скомпрометировать. Короче говоря, никто, кроме определенных мной лиц, не должен знать о наших связях… Выдавайте себя за граждан, вывезенных из России, за так называемых перемещенных лиц.

Юргенс присвоил Ожогину и Грязнову пароли-клички, снабдил их пропусками для круглосуточного хождения по городу и деньгами.

— У меня все, — заключил он, пряча в карман полученные от друзей расписки. — Если есть вопросы — пожалуйста, только побыстрее.

— У нас один вопрос, — начал Никита Родионович. — Очень назойлив по отношению к нам управляющий гостиницей Моллер. Он бывает у нас, приглашает к себе в дом, много болтает…